Одной крови

Несколько следующих дней я ходила словно зомби, с серым от недосыпа лицом и глазами в обрамлении темно-фиолетовых кругов. Суккуб? Не, не слышали! Я была запуганной школьницей, каждую минуту ожидающей нападения неведомой твари. Во сне я неизменно видела кроваво-красные глаза, вожделенно наблюдающие за мной. Почему это существо медлит?

Поведать всё бабушке, пожалуй, было плохой идеей. Она заявила, что нам нужно немедленно уехать, и даже побежала собирать вещи. Рассказ об исчезновении Холли и о крови в лесу не на шутку испугал Лидию, но мне показалось, что она не сильно удивилась. Между нашими спорами о том, чтобы скорее рвать когти из Криспа, она обронила, что у нас, как она думала, будет больше времени.

– Привезти тебя сюда было плохой идеей! – выкрикнула она из прихожей, где уже несколько минут искала дорожную сумку. – Нужно было бежать без оглядки в другую страну, как только мы поняли, что ты больше не можешь учиться в старой школе!

– Так что же ты не увезла меня в другую страну, когда была возможность! – закричала я на неё не своим голосом. – Почему ты позволила мне приехать сюда, почувствовать себя человеком! Влюбиться! Это ты во всём виновата! Не смей собирать вещи, мы никуда не едем!

От моего крика, прокатившегося по дому, Лидия словно остолбенела. Она выпрямилась и уже совсем другим, усталым голосом произнесла:

– Наверное, я цеплялась за прошлое даже сильнее, чем сама думала…

– Я никуда не уеду! – заявила я, скрестив руки на груди и прожигая бабушку взглядом. – Я не брошу Криса, я должна знать, что у него всё будет хорошо. Пусть даже и не со мной.

– Это плохое решение, милая. Я могу постараться кое-что сделать, хотя боюсь, что защитить тебя не в моих силах.

Вот так я и оказалась одна. Но решимость не покинула меня. Я хочу остаться в этом городе. Здесь живут люди, которых я люблю. К тому же, если сверхчутьё моего внутреннего монстра меня не подводит, это существо с алыми горящими глазами найдёт меня везде, куда бы я ни бежала. Так какой тогда смысл скрываться и прятаться?

– Я же хищник, бабуля. – Спокойный тон удивил даже меня. – Убийца, помнишь? Суккуб. Нужно учиться им быть.

***

На следующий день на доске объявлений в школьном холле появился красочный плакат с информацией, пришедшейся по вкусу всем старшеклассникам или почти всем.

«Уважаемые учащиеся старшей школы города Крисп, внимание!

Администрация школы рада сообщить вам, что маскарад Красной Зимы состоится 12 октября в 20.00 в спортивном зале в корпусе «Д». Тема бала-маскарада в этом году «Лёд и Пламя – Рай и Ад».

Также будет проведён конкурс костюмов. Школьным советом будут выбраны победители, которые получат подарки…»

Дальше я уже читать не стала. Да уж, какая радость! Но для обычных девчонок и мальчишек это действительно радость. Розмари как-то говорила, что праздник Красных Клёнов школа устраивает даже круче, чем Новый год. В любом случае идти мне туда нет смысла, разве что покалечу ещё парочку одноклассников.

Конечно, ещё две недели до праздника, и за это время всё может круто измениться. Любит же жизнь преподносить мне сюрпризы, как пинки под зад… Но пока желания идти туда вообще нет.

– Ого, Эвелин! Это просто суперкрутая новость! Ты кем нарядишься? Придумала уже?

Рядом со мной у красочного плаката возбуждённо подпрыгивала незнакомая девушка с толстой русой косой. Кажется, мы вместе с ней ходим на литературу и ещё пару уроков. И сейчас она явно хотела поделиться своим энтузиазмом со всеми, кто готов слушать.

– Ага, придумала. Дьяволом! – угрюмо буркнула я и удалилась, оставив её в недоумении пялиться мне вслед.

***

Состояние Криса не изменилось. Каждый день после школы я бежала в больницу в надежде увидеть его в сознании с этой его озорной ухмылкой на лице. Хотела услышать его голос. И каждый день я уходила оттуда, едва волоча ноги от отчаяния. В очередной раз обнаруживая его на больничной койке, облепленного датчиками и трубками искусственного дыхания, я не могла себя заставить даже прикоснуться к нему. Я мечтала хоть минуту подержать его за руку, но просто стояла несколько часов кряду, не в силах пошевелиться. А его рука казалась такой холодной и безжизненной.

Пару раз в палате я пересекалась с матерью Криса и старалась тут же ретироваться, чтобы не вступать в диалог. Я и так чувствовала себя виноватой. Не нужно лишний раз напоминать ей о моём присутствии. У нее, похоже, тоже не было особого желания разговаривать со мной. Каждый день она видела сына на грани жизни и смерти, я даже не могу представить, через что сейчас проходила эта сильная женщина.