Одной дождливой ночью

Он покачал головой, улыбаясь. Мистер Фоксворт был большой, грузный человек, неизменно дружелюбный и тихий. Дениз он всегда нравился из-за некой спокойной ауры, что сопровождала его на каждом шагу и уравновешивала напористость и нервозность его супруги. Сейчас на нем красовались синий пиджак и серые брюки. Галстук был повязан немного криво – и провис, когда Джон, нахмурившись, склонился к Дениз и осмотрел ее руки.

– Какую из них Лин выкручивала, говоришь?..

– Вот эту, – улыбнувшись, она подняла правую и вяло поболтала в воздухе.

– Не забудь показаться врачу и в следующий раз следи за ней.

– Идем, Джон! – Лин прошла мимо Дениз, присела и поцеловала Кару. – Веди себя хорошо, – сказала она.

– Обещаю, мам!

Джон поцеловал дочку.

– И не устраивай Дениз пытку зубочистками.

Кара усмехнулась и закатила глаза.

– О, папа, ну что ты такое говоришь.

– Не скучайте, девочки, – сказал Джон на прощание и пошел за Лин к двери. – Мы – ненадолго.

Когда они уже топтались в холле, Кара помахала им ручкой.

– Можете повесить цепочку на дверь, если хотите, – напоследок сказал Джон, затворяя за собой и Лин дверь.

– Они ушли! ВЕЧЕРИНКА! – завопила Кара, и до ушей Дениз донесся хохот мистера Фоксворта. Потом в замке провернулся ключ. – Я пойду и добью Марио, чтоб можно было запись посмотреть. Или ты тоже хочешь поиграть в сантехников?

– Может быть, позже. Пока разберусь с цепочкой.

– Ой, да я сама. – Кара, опередив без труда Дениз, побежала к двери.

6

– Рада видеть, что у тебя настроение поднялось, – сказала Лин Джону, когда он выводил машину задним ходом с подъездной дорожки.

– Ты же знаешь меня, – крутанув руль, он вывернул на улицу и повел автомобиль вперед. – Когда есть перспектива вкусно поесть…

– Хочешь сказать, что дома тебя вкусно не кормят, подлец? – улыбнулась Лин.

– Да нет же. Конечно же, мы могли бы остаться дома. И поесть без этой мишуры.

– Ладно, ладно, не продолжай, – она окинула мужа теплым взглядом. – Думаешь, я не понимаю? Иногда хочется выйти в свет.

– Думаю, Кара с Дениз не заскучает.

– Думаю, я с тобой – тоже.

– Посмотрим.

– Такая прекрасная возможность, Джон. Диву даюсь, почему ты еще не прыгаешь и не пляшешь. Знаю одно – если бы мне предложили стать героем большой статьи в популярном журнале, я бы не упустила шанс. Ты себе хоть представляешь?.. Тебя на обложку могут вынести!

– Звучит волнующе.

Никакого его фото в «Пипл» – ни на обложке, ни на страницах – не будет. И Джон планировал в самом скором времени это прояснить. В то же время хотелось оттянуть развязку на далекое потом. Пусть Лин еще чуть-чуть пораздувается от гордости. Порадуется. Ну а после этого ужина можно сбросить камень с души. Ей придется все принять так, как оно есть.

Ты с ума сошел? Хочешь все ей испортить окончательно?

– Знаешь, что я думаю? – спросила Лин. – А вот что: когда историю растиражируют, все сразу ринутся скупать твои рисунки. Возможно, даже будут предложения от художественных галерей. Ну разве не прекрасно? Только представь – заходишь в один из этих залов в Беверли-Хиллз, или в Сан-Франциско, да что там – вдруг даже в Нью-Йорке! – а там…

– Мои работы и без этого всего хорошо продаются, – сказал Джон.

– Ох, ну ладно тебе!..

– И, если кто-то собирается купить мою картину, было бы здорово, если бы он делал это потому, что она ему понравилась. Тронула. А не потому, что ее нарисовал, ну, знаешь, тот самый парень, который спас Велму от какого-то придурка с пистолетом…

– Веронику.

– Да не важно. Знай я, что все обернется именно так – не стал бы ее спасать.

– Не вздумай так говорить даже в шутку, Джон. Ты совершил прекрасный, геройский поступок, и за это заслуживаешь известность. Боже, у этой женщины платиновые диски, она – легенда, и ты спас ее жизнь, – Лин помолчала немного. – До сих пор поверить не могу, что ты не рассказал мне сразу!

– Да ты бы столько шуму подняла!

– Ты проводишь один-единственный день в Сан-Франциско без меня – и спасаешь жизнь звезды. И потом – даже не рассказываешь об этом собственной жене! До меня, в итоге, это доносит кто-то посторонний!

– Я не думал, что кто-то еще узнает.

Больше недели по возвращении домой Джон думал, что вышел сухим из воды. Потом – какой-то чертов папарацци преследовал его до самой машины. И не отставал ведь, зараза чокнутая, пока Джон не вывихнул ему руку и не убежал в толпу. Фото лица Джона гаду не досталось, но на снимке машины прекрасно получились номера, и либо этот самый фотограф, либо какой-то случайный доброхот, либо кто-то из сотрудников журнала вычислил его через департамент автотранспорта.