Одно задание... (Из воспоминаний о былом...)

Внедрение прошло на удивление гладко, все мои РДГ (РДГ [16] состоит из 3, максимум 5 человек, но 5 уже считается перебором) остались на «обследовании и лечении» в медцентре, при передаче карточек с деньгами, контрактов, не подписанных само собой и договоров о намерениях «родственникам» был дан условный сигнал, что мы «попали в цвет» и это те кто нам нужен по нашей «основной специальности». Осталось только ждать.

В нашей работе это самое трудное — ждать, ждать и догонять, ждать находясь в постоянном напряжении годами и десятилетиями, ждать одного единственного мгновения ради которого всё это делается. Быть рядом и не иметь права прийти на помощь товарищу с которым делил комнату в общежитии, с которым спал голова к голове в казарме, к своему лучшему другу. Быть рядом с врагом, улыбаться ему и ждать, ждать «когда оно придёт, твоё мгновение»...

Так как я был временным куратором то руководство решило меня в данной операции не задействовать, а группам была предложена самостоятельная работа с координацией усилий между ними при необходимости.

Честно, было обидно, даже очень, молодые ребята и девчонки шли в неизвестность без малейших шансов когда либо вернуться или подать весточку, без связи, без поддержки, безо всего, а я, старый, должен был остаться, обидно. Обидно, меня ведь к этому готовила империя на пике своего могущества, у меня боевой опыт нескольких войн начиная с до афгана, и меня «мордой да об селёдку», стары вы мол батенька, а ну как сердечко не выдержит или ещё что, и что тогда, операцию прикажите сворачивать, учите лучше молодёжь...

Но, человек предполагает, начальство располагает, а бог всё делает как посчитает нужным. В самый последний момент от нескольких источников пришла новая информация которая меняла если и не весь расклад, то часть его точно. Её необходимо было довести не только до моих групп, но и до других, из тех кто смог пройти.

Сутки мне дали на утрясание личных дел и заучивание информации. С личными делами управился быстро, тем более при поддержке наших, и госструктуры припахали, а как вы думали. С дочкой и внучками, а как же — четырежды дед, попрощался, сказав что еду на заработки в Африку, в сахару значит, самую пустынную, а там мол, «нофелетов» нет и интернет не работает. А с мамой, маме сказал всю правду, она у меня стойкий оловянный солдатик, с семнадцати лет в структуре, имеет и ранения, и награды, и туеву хучу выполненных заданий...

Служба отвечающая за безопасность Руси, её народа существовала ещё до первого Пети, Вани Грозного с его родом, и даже до Володи киевского, и мои пращуры всегда были на переднем рубеже, острие борьбы за Русь и её народ. Нет ни в каких тайных канцеляриях, «пытошных» приказах и прочем подобном они никогда не служили, честь пытать и подличать не позволяла. Ещё до Володи киевского и значительно раньше предки всё таки владетельными князьями были.

Что ж, вот и моё время пришло. Что гады — не ждали, а мы вот они, пришли, наследим, посуду всю побьём и, если желание будет, уйдем, а понравиться, так и останемся...

Ну здравствуй — медцентр, на входе секретарша и два охранника, назвав номер гринкарты и предъявив свои документы попадаю на собеседование. Общий разговор с доктором и симпатичной блондинкой, задача последней состояла скорее не столько в поддержании беседы, сколько в отвлечении и попытке переключения внимания на неё, казалось бы не о чём занял с полчаса, ага, плавали, знаю, это называется пассивный метод допроса когда вроде бы за безвинным трепом стоит железная логика, а каждое слово, движение, даже тремуляция век фиксируются и беспристрастно оцениваются, но на каждую хитрую попу есть свой болт с винтом, будь искренним, говори о том, что тебе интересно, вот и весь простой рецепт. В конце, такого вот обычного/необычного «интервью», был задан вопрос, а желаю ли я переехать в страну «всех дураков» и готов ли для этого поработать в третьих странах на благо великой империи оплота демократии. Получив ответ, что да, готов, если, конечно, доктор не выявит со здоровьем чего нехорошего, а то ведь недаром посылают к ним на медкомиссию, предложили пройти в смотровую.

Пошли вместе с доктором, блондинка осталась в кабинете, зашли, ага смотровая, если это смотровая то кто я, Дед Мороз или ихний санта Коля, а может они меня за балерину Кшешинскую принимают.