Человек есть ум.
Вот — КТО ты есть! Но не забывай и о том — ЧТО ты есть!
Кто знает, не лишены ли мы одного, двух, трех или нескольких чувств?
Чувство слабо и заблуждается…
Пошлость, к примеру, то, что каждый недоволен своей участью, даже блестящей, зато доволен своим умом, даже весьма неблестящим.
В двадцать лет царит чувство, в тридцать — талант, в сорок — разум.
Люди — это малые боги.
Мы оставим этот мир столь же глупым и столь же злым, каким застали его.
Как-то у Вольтера спросили: где бы он хотел быть после смерти — в раю или в аду? Он ответил: «В раю климат лучше, но в аду компания настолько приятнее!»
Люди не в состоянии изменить свою природу.
Чтобы любить людей, надо от них мало ожидать.
Деятельность есть наше[1] определение.
Мы должны быть ничем, но мы хотим стать всем.
Отличительное свойство человека — желать непременно все начинать сначала…
Человек может то, что он должен.
Мы не потому действуем, что познаем, а познаем потому, что предназначены действовать.
Что человек делает, таков он и есть.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Каждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет для него.
Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру своего собственного интеллекта.