Одно лето

— Как ни называй, причина та же. Нужно обсудить ее. Тогда мы сможем двигаться дальше.

Он крепче сжал руки Брайан, и она посмотрела на тыльную сторону его ладоней. Значение этого жеста было ей понятно, но мотивы Шейда оставались тайной.

— Размышления о том, на что это похоже, станут отвлекать нас обоих, — продолжил он. Брайан заволновалась и снова посмотрела ему в лицо. Сердцебиение участилось, Шейд почувствовал это, коснувшись ее запястья, но она не попыталась вырвать руки. Если бы… Впрочем, какой смысл фантазировать. Нужно двигаться вперед. — Вот что, давай просто все попробуем. Потом проанализируем, подошьем в каталог и пойдем дальше.

Звучало разумно. Но инстинкт подсказывал Брайан, что доверять таким разумным аргументам не стоило. Шейд, однако, совершенно прав, говоря, что фантазии будут их отвлекать. Брайан уже давно страдала от любопытства. В губах Шейда, казалось, сконцентрировалась вся его мягкость, хотя рот и был олицетворением твердости, резкости и упрямства. Интересно, как он целуется? Каков на вкус?

Брайан позволила себе взглянуть на его губы, и их изогнула улыбка. Чем она вызвана, весельем или сарказмом? Брайан не знала. Но именно эта улыбка подсказала ей решение.

— Ну ладно. — Насколько чувственным может быть поцелуй, если между вами дверь автомобиля?

Они потянулись друг к другу, медленно, будто ожидая, что кто-то из них в последний момент отпрянет назад. Соприкосновение губ было легким и сухим. На этом все могло бы закончиться, они бы просто пожали плечами и навсегда утратили интерес друг к другу. Тем не менее поцелуй состоялся, две пары губ встретились.

Но что-то пошло не так, специально или нет, кто-то допустил ошибку. Оба были любопытны, возможно, именно любопытство явилось решающим фактором. Или все это было предначертано судьбой. Так или иначе, поцелуй постепенно становился все чувственнее и, наконец, захватил их настолько, что было поздно что-то менять.

Приоткрытые губы требовали и отдавали. Пальцы сплелись. Головы склонились. Поцелуй становился все глубже и глубже. Дверь машины уже нельзя было открыть шире, но Брайан поняла, что продолжает давить на нее, мечтая о большем, требуя большего, покусывая нижнюю губу Шейда. Она права, вся нежность этого мужчины сконцентрирована в губах, невероятно мягких и буквально тающих под поцелуями.

Брайан не привыкла к быстрой смене настроений и никогда ничего подобного не испытывала. У нее не получилось просто расслабиться и наслаждаться. А ведь поцелуи существуют именно для этого. По крайней мере, еще мгновение назад она считала так. Но поцелуй Шейда отнимал у нее силы и энергию. Он длился и длился, и Брайан поняла, что к тому моменту, когда все закончится, она будет истощена. Но это не помешало ей наслаждаться удовольствием и предвкушать чудесное продолжение.

Он должен был догадаться. Он, черт побери, обязан был догадаться, что Брайан не так проста, как кажется. Разве он не почувствовал боль, лишь взглянув на эту женщину? После поцелуя легче не станет, боль обострится. Брайан смогла выбить его из колеи, он утратил контроль над собой, а без этого нельзя работать, жить, здраво рассуждать. Годы страха, пота и надежд потребовались Шейду, чтобы развить и отточить способность держать себя под контролем. Это было необходимо в темной комнате, в выборе ракурса, это вполне подходило и для отношений с женщинами. Для вполне успешных безболезненных отношений. Но один поцелуй Брайан — и Шейд понял, все его усилия были напрасны.

Чтобы доказать себе и ей, что все контролирует, Шейд позволил поцелую стать более глубоким, влажным, эмоциональным. Опасность возросла, и это нравилось Колби.

Сейчас он, возможно, забудется, однако потом, когда все закончится, точно сумеет выкинуть все из головы.

Брайан оказалась горячей, сладкой, сильной. Она обжигала, и Шейд даже немного отклонился назад, чтобы от ее жара не остался шрам. У него их и так предостаточно, жизнь не всегда так приятна, как первый поцелуй в жаркий полдень, — это Шейд знал наверняка.

Он отстранился от Брайан, потешив свое самолюбие демонстрацией контроля. Пульс скакал, в голове стоял туман, но Шейд держал себя в руках.

У Брайан все кружилось перед глазами. Если бы у нее сейчас о чем-нибудь спросили — о чем угодно, — она не смогла бы ответить. Прижавшись к двери машины, ждала, пока все придет в норму. Брайан знала, что этот поцелуй ее иссушит, и теперь чувствовала упадок сил.

Заметив мягкий взгляд ее глаз, перед которым не смог бы устоять ни один мужчина, Шейд отвернулся.

— Я высажу тебя у студии.

Пока он обходил машину, чтобы сесть в водительское кресло, Брайан забралась в салон. «Проанализируем, подошьем в каталог и пойдем дальше». Ага, как же.

Она честно пыталась. Старалась забыть то, что испытала вместе с ним, потому работала до трех утра. Проявила пленки с пляжа и из школы, выбрала для печати два негатива и довела их до совершенства. Получились, пожалуй, самые лучшие кадры за всю ее карьеру. Только после этого Брайан поползла домой.