Одним ударом

Семя было живым, маленькой Гертрудой Хант, только и ждущей, что ее посадят. Семена гостиниц были не просто редкостью; они были чем-то практически несуществующим. Иногда мы получали два в столетие, иногда только одно. Я была совсем маленькой, когда гостиница в последний раз дала семя. Оно было не нашим, но мы праздновали три дня. Все дела были отменены. У нас был праздничный ужин, и родители были так счастливы. Новое семя было праздником жизни. Это означало, что новая гостиница должна быть посажена и выращена. Как, черт побери, Дразири вообще смогли его достать?

Я добралась до конца подъездной дорожки. На меня смотрела одинокая Дразири. Она была юна, вероятно, все еще подросток, с ярко-голубыми глазами, кремовым лицом и длинной гривой бледных перистых волос, которые темнели на концах до темно-лавандового цвета. У нее на лбу было такое же украшение из серебристых нитей, как у Кирана Мрака, что означало, что они родственники. Она казалась нежной и хрупкой, и у меня было явное впечатление, что если бы я ударила ее, кости девочки треснули бы.

Она раскрыла свой рюкзак и наклонилась ко мне. Внутри лежало семя - светло-коричневый шар размером с баскетбольный мяч, светящийся изнутри магией и окутанный сетью из влажных зеленоватых нитей. Задняя стенка рюкзака отсутствовала, и зеленые нити уходили прямо в тело Дразири.

К горлу подступила желчь, и я судорожно сглотнула. Семя было поймано Паутиной садовника. Будучи паразитическим организмом, она связывала семя с девушкой, кормясь от Дразири. Теперь был смысл бояться. Семя уже должно было распуститься. Оно израсходовало все питательные вещества внутри скорлупы и выросло слишком большим. Паутина опутывала скорлупу и удерживала ее вместе, превратив защитный перикарпий - внешнюю часть семени - из убежища в тюрьму. Скованный и неспособный расти, росток новой гостиницы медленно умирал.

Если я отделю семя от девочки, паутина, вероятнее всего, разорвет скорлупу напополам. В момент освобождения семя пустит корень и прорастет. Но оно не может прорасти здесь. Это место уже занято Гертрудой Хант. Ее корни протянулись далеко, ветви прошили ткань времени и пространства, изменяя его навсегда, и область этих изменений была куда больше города Рэд Дир. Две гостиницы не могли сосуществовать в такой близости. Они должны быть в сотнях километров друг от друга.

Если я позволю семени прорасти здесь, оно погибнет. Гертруда Хант почувствует его рождение и смерть, и если моя гостиница поймет, что ее присутствие стало виной смерти ростка... Она никогда не оправится. Я даже не была уверена, что она это переживет. Что это переживу я.

Как же мне все исправить?

Паутину садовника можно было удалить при правильном питании и в течение определенного времени. Мне уже приходилось делать это раньше, когда я была садовником в гостинице родителей. Я могла бы сделать это снова, будь такая возможность, а Ассамблея могла бы сделать это еще быстрее.

Мне нужно было забрать семя у девочки и сделать это, не повредив паутину садовника

- Чего ты хочешь? - спросила я.

Девочка подняла маленький экран. На нем возникло лицо Мрака, обрамленное белыми волосами.

- Мне нужно объяснять, почему ты не можешь ей навредить?

- Нет.

- Отлично. На ней надет медкомплект, поэтому, как только ты затащишь её внутрь и поднимешь барьер, прервав мой сигнал - он впрыснет гормон, который оборвет паутину, убивая её. Я ясно выразился?

Никакого силового поля, иначе семя распустится. Ясно. Теперь он слишком хорошо понимал механизм работы гостиниц. Кто-то снабдил его этой информацией. Никто из хранителей на Земле не стал бы ему помогать. Значит, это был кто-то извне. Возможно, именно этот кто-то и натравил на нас оскверненного хранителя в Баха-чар. Как только я разберусь с Мраком, мне нужно будет донести эти сведения до Ассамблеи.

- Чего ты хочешь? - повторила я.

- Я хочу поговорить, как цивилизованные люди. Давай поговорим, чтобы мы смогли прийти к разумному компромиссу. Пожалуйста, впусти её.

Это была ловушка. Это должна была быть какая-то ловушка.

Если я впущу ее, то оставлю гостиницу без защиты. Но если я скажу «нет», и семя прорастет, пусть даже в пяти или десяти милях отсюда, оно погибнет. Мне нужно было сберечь семя. Это была маленькая живая гостиница.

В своей гостинице я была сильнее всего. Мне нужно было забрать у них семя. Все остальное отходило на второй план.

- Решай, хранительница. Это дитя в ужасе. Такое огромное бремя для кого-то столь юного.

Она выглядела до смерти напуганной, и в самом деле дрожала.

- Даже не пытайся что-нибудь выкинуть, - предупредила я. - Я не в настроении быть доброй.

- Даю тебе слово. Я просто хочу поговорить.

Я опустила силовое поле и проследила, как она ступила на территорию гостиницы.

Семя потянулось ко мне. Оно было слабым и жалким, и оно нуждалось во мне. Моя магия забурлила. Гертруда Хант почувствовала семя и стала налаживать связь. Я стиснула зубы. Нет.

Гостиница попыталась снова.

Нет. Я возвела преграду и наполнила ее своей силой.