Одним ударом

Он двигался, словно размытое пятно: подбежал к дубу, подпрыгнул, оттолкнулся и приземлился на ветку рядом с балконом. Дежавю.

Чудовище тихо гавкнула один раз, просто, чтобы дать ему знать о своем присутствии, на случай, если он решит что-нибудь выкинуть.

- Что-то не так?

Я разглядывала его лицо. Едва переехав в Авалон, Шон стал причиной легкой эпидемии обмороков. Если бы кто-то искал определение «крутой экс-военный» в словаре, то нашел бы там его фотографию. В свои почти тридцать он обладал атлетичным, мощным телом, красивым, всегда гладко выбритым лицом и каштановыми, коротко подстриженными, волосами. Он был сильным и быстрым, и переходить ему дорогу было глупой затеей. Еще он был оборотнем с погибшей планеты, о существовании которой большинство людей на Земле даже не подозревали. Несколько месяцев назад, помогая мне защитить район Авалон от межзвездного убийцы, Шон узнал о своем происхождении и после отправился искать себя. В итоге он оказался в ловушке на межзвездной войне, в месте, именуемом Нексус, и у меня ушли все мои силы и средства, чтобы вызволить его оттуда.

Война взяла свое, оставив на его лице длинный шрам. До Нексуса Шон был заносчивым и агрессивным. Этот новый Шон был тихим и спокойным, но если бы вы заглянули в его ясные янтарные глаза, то обнаружили бы там стальную твердость. Порой вы бы не увидели там ничего, будто заглядывая в глаза тигру. Ни голода, ни ярости, только необъяснимую настороженность. Три дня назад мы с Шоном ходили в кино, и после сеанса какой-то поддатый парень попытался затеять с ним драку у кинотеатра. Шон посмотрел на него, и, что бы тот парень ни увидел в его глазах, оно напрочь отшибло у него желание задираться, потому что пьянчужка молча развернулся и пошел прочь.

Я могла справиться с заносчивостью и злостью, но эта настороженность не давала мне покоя. Он научился хорошо ее скрывать. Я видела, как он разговаривал с людьми по соседству, и никто из них не убежал от него с криками. Но нечто было по-прежнему там. За весь вечер он не сказал мне больше двух слов. С другими соседями он старался изо всех сил, чтобы казаться нормальным, но я-то знала, через что ему пришлось пройти. Со мной он был собой, и этот Шон придержал для меня дверь, предложил свою куртку, когда решил, что мне холодно, и встал между мной и пьяницей, но он не разговаривал. Что бы он ни пережил на Нексусе, это выбило его за пределы нормальной человеческой жизни, и я не была уверена, что смогу вернуть его обратно.

- Как ты узнала? - спросил он. - Я держался за границами гостиницы.

- Мирный саммит дал гостинице импульс. Гертруда Хант распространяет свои корни, и ты проскользнул в зону нового прироста. - Я слегка надавила. Границы гостиницы на секунду зажглись бледно-зеленым светом и снова померкли.

- Это новая граница.

- Прости, - извинился он. - Я это запомню. Не хотел тебя будить.

- Не мог уснуть?

Я поплотнее запахнула кардиган.

- Просто предчувствие, только и всего.

- Какое предчувствие?

- Словно что-то случится.

- Если что-то собирается случиться, мы с таким же успехом можем подождать внутри.

И я только что пригласила его. Среди ночи. Одетая в кардиган и пижамную футболку «Хелло Китти», которая едва закрывала бедра. Что я вообще делала?

- Хочешь зайти? - Слова вылетали, словно сами по себе. - Я сделаю тебе чашку чая.

Блестяще.

В его глазах мелькнул янтарный отблеск.

- В два часа ночи настоящие мужчины пьют кофе. Черный.

Он любил кофе со сливками. Это была шутка? Пожалуйста, хоть бы это была шутка.

- Ага. А они ждут, чтобы он остыл и стал горьким, прежде чем выпить и проверить, насколько темные волосы выросли от этого на груди?

- Возможно.

Определенно, шутка. Внутри забрезжила надежда. Шутка была простенькой, но это было куда лучше, чем ничего.

- Что ж, если какой-нибудь мужчина решится выпить чашечку нежного орехового кофе с кучей сливок, он может зайти.

Он наклонился чуть ближе.

- Ты меня приглашаешь? - в его голосе был намек.

Внезапно, я перестала мерзнуть.

- Ну, ты уже здесь, на улице прохладно, и мы не можем просто стоять на балконе и разговаривать. Кто-нибудь может нас увидеть и прийти к неправильным выводам.

Вообще-то, никто бы нас не увидел, потому что была глубокая ночь, а даже если и так, то гостиница прикрыла бы нас с улицы.

Он спрыгнул с ветки и мягко приземлился рядом со мной. Он был таким... высоким. И стоял слишком близко. И смотрел на меня.

- Разве люди не поймут нас неправильно, если увидят, как я пробираюсь к тебе в дом посреди ночи?

Я открыла рот, пытаясь сообразить в ответ что-нибудь умное.

Небо над Парк-стрит взорвалось разрядом желтой молнии и выплюнуло сверхскоростной мотоцикл.

Шон стремительно развернулся.

Иглообразный летательный аппарат разрушил дорогу у основания тротуара, его двигатель ревел достаточно громко, чтобы поднять мертвых. В гостинице завибрировали окна. Сигнализации машин на улице взвыли.

О нет.

Оглушительный звук стих и снова вернулся, становясь громче. Идиот развернулся и поехал обратно. Шон ушел, спрыгнув с балкона.

- Пушка-глушитель, - выпалила я.