Одним целым (СИ)

— Пиво? — голос до дрожи знакомый и большие сияющие глаза. Только с годами боль в них скрывать стало труднее. — Ты всегда ненавидел это безвкусное пойло.

— Я не пью ничего крепче пива уже два года, — Стайлз отвечает спокойно, не поворачивая головы. В этом нет необходимости, потому что почти на сто процентов уверен, что Дерек не изменился. Он не из тех, кто меняется. — Не понимаю, зачем я тебе только об этом рассказываю.

— Почему же, — на плечо опускается горячая ладонь, и Стилински, как ужаленный, в сторону отшатывается. Прикосновения окунают с головой в прошлое, которое ещё вчера казалось пыльной, наглухо запечатанной книгой, валяющейся где-то на чердаке сознания, — мне очень интересно, что происходит в твоей жизни.

Стайлз совершает огромную ошибку. Поворачивается лицом к Дереку, сталкиваясь с растерянным воспалённым взглядом. По спине табуном пробегают мурашки, и сердце в груди с протяжным треском расходится по швам. Выпуская наружу чувства, засохшие плевой на рваных ранах. Звенящей черными каплями крови под рёбрами. Вырезанные ржавым ножом и спрятанные глубоко-глубоко внутри — там, где никто не найдет и не надавит. Толстая грань длиною в три года стирается в одно мгновение, как по щелчку пальцев. И почему-то больше не хочется думать и говорить. Только смотреть, смотреть и тонуть.

— Моя жизнь не должна тебя интересовать, уже как три года, — ядовитый тон просачивается с натугой, сквозь путаные мысли и страх, сквозь горечь и любовь, спрятанную в глазах. Стайлз так и не научился врать тем, кого любил. Тем, кого любит до сих пор.

— Стайлз, я не забыл тебя, — не забыл, но предал.

— Тогда последуй моему примеру, — Стайлз отодвигает от себя бокал с пивом и уходит.

Потому что предательство не прощают даже тем, кого любят.

Потом что у предательства нет срока давности.

Любовь пройдёт, если затопить её в том виноватом взгляде, бьющем в спину.

*

— Я знал, что ты не забыл меня, — Дерек безошибочно находит Стайлза в туалете. Потому что не ушёл бы так просто, не задав тот самый важный вопрос.

Что привело обратно в Бейкон Хиллс?

Город, в котором три года назад похоронил свою любовь, не бросая ни единого огонька надежды.

Город, в котором остались его друзья, семья и работа.

Город, в котором он был счастлив.

Счастлив со Стайлзом.

— Ты женился на девушке, которую для тебя выбрали родители, и бросил меня, — болезненные слова мазутом оседают на губах и отталкивают — пихают в глубокую пропасть, которую Дерек вырыл себе сам.

— Я не мог поступить по-другому, — Дерек останавливается напротив Стайлза, не поднимая глаз. Руки рефлекторно тянутся к родному телу — цепляются, примагничиваются, плавят. Чертовски скучал, но заглянуть в глаза не хватает смелости. Не хватает сил признаться себе в том, что разрушил жизнь самого близкого человека.

Три года назад Дереку не дали право выбора. Родителям нужна была помощь, и Хейл взвалил груз ответственности на собственные плечи — переехал почти что на другой конец штата, чтобы обеспечить им безбедную старость. Провалиться может каждый, и отец Дерека совершил непоправимую ошибку. Связался не с теми людьми, побоялся обратиться за помощью в полицию. Итог прост — десять лет тюрьмы или крупная сумма денег. Дерек женился на дочери мэра и одним махом решил все семейные проблемы. Потянув за собой другую проблему, с которой справиться не удалось до сих пор.

— Твоя жена знает, что ты здесь? — Стайлз боязливо смотрит на его измученное лицо, прижимаясь спиной к кафельной стене. Он не может его оттолкнуть спустя три года порознь. Не сейчас, когда может снова почувствовать себя нужным. Когда может отпустить себя, перестав закрываться и строить стены вокруг.

— Я хочу тебя, малыш, — горячие пальцы Дерека забираются ему под футболку, вычерчивая кудреватые узоры. Каждым касанием прицельно в сердце, как раскалённым копьем. От боли выть хочется, но готов терпеть вечно, лишь бы чувствовать тёплое дыхание на шее.

— Мы не будем заниматься этим здесь, — ладони Стайлза подозрительно-неохотно сцепляются на запястьях Хейла, разрывая цепочку касаний.

Дерек готов поклясться, что это ещё не конец.

*

— На меня так никто никогда не смотрел, — Дерек накидывает простынь на обнажённое тело Стайлза, укладываясь у него под боком. Каждым миллиметр тела покалывает от поцелуев, и у него не выходит сдержать улыбки.

— А как же любящая жена? — Стайлз больно кусает вопросом, переводя на Дерека острый взгляд. Снова и снова поддаётся грызущему чувству внутри, вспоминая о девушке, которая украла его счастье. Хейл сейчас рядом с ним, нежится в его объятиях, но штамп в паспорте одной ночью не сотрёшь.

Сквозь распахнутое окно с ветром пробивается шум ночного города, но в спальне по-прежнему пахнет сексом. Хмельной страстью. Пронизывающе-горькой обидой. Удушливой болью. И спелой пьянящей любовью, которая пустила корни глубоко в сердце ещё три года назад.