Однажды в Москве. Часть II

– Зачем ему присвоить кольцо, дура? – постучал костяшками пальцев по лбу Ветеран в тельняшке. – Это же вещдок! Они и так нехило забурились… Братан, – обратился он к рассказчику, – снимаю перед тобой шляпу.

– Кепку, – поправил Бакинец.

– И заодно носки грязные, – презрительно зажала нос Гюлечка, – видно, ты их не менял после последней отсидки… Боже, как можно носить белые носки с черными туфлями? Что за извращенный вкус?

– Вот щас как сниму твои колготки…

– Ну все, хватит! – привычно стукнул ладонью Прилизанный. – Носки, колготки… Давайте еще труселя. Тут серьезная тема, а вы колготки.

– Ты что, все это время палец Ашота в холодильнике держал? – хмуро спросил Бакинец.

– В морозильнике.

– Тебе больше нечего спросить? – это огрызнулась Гюля.

Длинный потушил окурок, глотнул из рюмки и продолжил…

– Завод я оформил. Заплатил Гаянэ. Она очень удивилась и не хотела брать деньги в небольшой коробке. Но я ее убедил, что завод принадлежал Артуру, и что деньги пригодятся.

– Артур их всех ненавидел… – она оглянулась на Джулину комнату. Жена сегодня никак не просыпалась, потому все нервничали. – Это отец подвел его к этой черте со своими армянскими делами. Они постоянно ссорились.

– …

– Ненавижу его! Ненавижу их! Люди нормально жить хотят, а они все еще в мире грез. Древность свою откапывают!.. Господи, зачем я родилась в этой убогой стране?

– Ты свекра прости, он и так…

– Не могу. Мы собираемся в Америку. Там родня. Хочу, чтобы Стасик держался подальше от этой грязи.

– Думаешь, там чище?

– Мне все равно. Лишь бы подальше отсюда. После Артура и Джулии я тоже умру здесь от тоски.

– …

– Ты можешь с нами… – отводя взгляд, она нерешительно предложила.

– …

– Что тебя держит здесь после Джулии?

– Как ты это представляешь?

– Распишемся. Фиктивно, конечно… Господи, да какая разница! Первое время мне нужна будет поддержка. Я боюсь, Рафаэль… – она расплакалась.

Я неуклюже обнял ее, пытаясь успокоить. Уткнувшись мне в грудь, она еще долго ревела.

– Забудь… – после, вытирая глаза платком, выговорила. – Просто… просто мы в одинаковом дерьме. И дети… Кто лучше поймет?

– Все у тебя наладится, девочка.

– Уже нет… Ни у меня, ни у тебя…

Резко оттолкнувшись, она ушла, поникшая, оставив меня в оцепенении…

– Бедняжка… – вновь заревела Аталай. – Еще одна несчастная…

– А те люди? Ну те, которые должны были заменять Ашота Багдасаряна, пришли на завод? Вы сказали, двое соскочили? – спросила Гюля.

– Нет. Наверное, узнали о продаже или просто не решились, – ответил рассказчик. – Ведь люди реально озлобились против них. Я посадил на заводе Павла. А он провел чистку. Часть армян-рабочих были мастеровые – работяги. Их не тронули. Избавились от приблатненных – от тех, кто на чужом горбу в рай пытались попасть. После уже начали набирать интернациональный состав – русских, украинцев…

– А наших? – спросила Аталай.

– Ну и наших, – улыбнулся Длинный. – Мы выбирали нормальных, специалистов. Фактор национальности не был приоритетным.

– А сколько вы денег взяли из Зеленого дома? – вдруг вспомнила Аталай. – Вы, кажется, забыли назвать цифру.

– Ничего я не забыл, – сухо ответил Длинный. – Зачем вам это? Любопытной Варваре нос оторвали, – он натянуто улыбнулся. – Мы не бедствовали. Идея приобретения завода и Наильке понравилась. Деньги приходят-уходят, а дело остается.

– Со всеми этими криминальными разборками, вендеттой, ну и болезнью жены вы, как я поняла, отошли от непосредственной задачи? – это спросила Гюля.

– Да, действительно, вам же срок назначили, чтобы расколоть Мансурова? – оживился и Прилизанный.

– Вы думаете ликвидация группы Багдасаряна, которая ни много ни мало, выполняла и финансировала задачи армянских спецслужб в Москве – это не показатель? Или же упразднение штаб-квартиры военной спецслужбы противника в Мытищах тоже не показатель?

– Да нет!.. – ответил немного сконфуженный Прилизанный. – Это, конечно… Еще какой!.. Но перед вами была поставлена конкретная задача. И нас интересует, смогли ли вы ее решить? Смогли ли подобраться к Мансурову?

– К Мансурову? – рассеянно переспросил Длинный, видимо, вновь уходя в прошлое. – Смог. Но это больше являлось подарком судьбы, чем моей заслугой… И если это действительно этично будет называть подарком, – вздохнув, после паузы добавил он…

Глава III

Застрелили Корейца. И до него добрались. Эту новость принес Алик Мансуров, который однажды завалившись ночью, разбудил меня. Впрочем, разбудил – громко сказано. Джулия от болей уже не могла нормально спать даже под инъекциями. Я с медсестрой Танькой дремали прямо у ее кровати…

– Жив?

– Считай, мертв, – ответил почерневший от горя и злости Мансуров. – Сказали, ранение несовместимое с жизнью. Меня к нему не допускают. Сейчас всем заправляет Трофим.

– Тощий?

– Да, черт бы его побрал. Возомнил себя главным. Он всегда был любимчиком у Казанцева.

– Может, так надо?

Он не ответил и сплюнул.