Однажды летом

– Может, надо было позвать с собой парней? – шептала Вика, топая сквозь заросли среди темных холмиков могил за коваными оградками.

Кира стянула с головы капюшон непромокаемой куртки и вытащила из кармана сложенный лист завещания. Нотариус вернулся сегодня из отпуска – толстячок-еврей заявился к ним в полдень, когда девушки только продрали глаза и завтракали, поедая оладушки с вареньем, подаренным Штефаном.

Соломон Гольдович постучал тросточкой в окно светлой комнаты, и от неожиданности Вика приняла его за могильщика. Затянутый в черный костюм и рубашку в цвет, мужчина выглядел несколько странно на фоне жаркого солнечного дня.

Завернувшись в халат и наспех умывшись, Кира открыла дверь и впустила коротышку в кухню. Он вручил ей завещание, кратко ознакомил со всеми пунктами, дважды указав на время визита на кладбище, пожелал хорошего дня и удалился. К документу прилагалась краткая записка, выполненная убористым бабушкиным почерком: «Приходите в полночь четверга. В этот день сторож пьет водку и смотрит повтор футбольного матча, проход через дыру в заборе. Документы на участок лежат в серванте за бутылкой вишневой наливки, я знаю, что тем летом вы ее выпили».

– Замечательно, мало того, что про наливку узнала столько лет спустя, так еще и на кладбище проникать как каким-то расхитителям могил, – фыркнула Кира, почесав затылок.

Ей страшно хотелось выпить кофе. И пока Вика принимала душ, она осторожно зажгла конфорку, нашла в шкафчике пакет с молотым кофе и, залив турку водой, сыпанула щедрую порцию. Устроившись за столом и вновь перечитав завещание, Кира вспомнила вчерашний вечер и обстоятельства, сведшие их с новыми знакомыми. Демьян оказался тактичным, но молчаливым парнем, а Штефан напротив – общительным и забавным. Им с Викой удалось ее рассмешить, но сидеть в гостях насквозь промокшими было не лучшей идеей, и Кира намекнула об этом сестре.

«Отлично провели время», – кофе в турке забулькало, и Кира подскочила к плите. Оставив напиток на подставке остывать, она быстро переоделась в домашнее и налила в чашку густую темную жидкость, чей узор из песчинок украсил края. Пущенное на оладушки молоко осталось на дне банки в раковине, и Кира взяла на заметку сегодня же отправиться за продуктами.

Вика вышла с тюрбаном на голове и с мрачным видом ознакомилась с бабушкиной запиской.

– Ну и ну, старуха совсем из ума выжила перед смертью, как ты себе это представляешь? Да нас поймают и отправят в участок, а потом устроят форменный допрос, еще и в трубочку потребуют дохнуть и спросят, не сатанистки ли мы часом? – проворчала она, одергивая короткие шортики.

– Все будет в порядке, ты же видела – сторож напьется, а что пьяному делать среди могил? Кресты да памятники пугать? – Кира налила ей кофе. – За продуктами со мной пойдешь?

– Конечно, нечего тебе, моя маленькая, тащить все одной. Может, давай я Штефану позвоню, пусть поможет довести, у него есть машина, между прочим, неплохая.

– Сами справимся, я не хочу, чтобы они приняли нас за туристок в поисках временных ухажеров, – отказалась Кира. – Слава богу, что они оказались приличными парнями, но больше мы не сядем в машину к незнакомцам.

В глубине души она понимала, что если подобное повторится, то сестру не оставит, умирать, так вместе – как в детстве удирать от злобного соседа, на чью малину они покусились. В висках закололо, и перед глазами поплыли чьи-то смутные образы, мальчишеские голоса и смех.

– А я вот не против, у меня, знаешь, как давно не было этого самого? – прервал мысли Киры голос сестры. – Или, по-твоему, у Олежека с его жезлом всевластия был полный порядок? Да я тебя умоляю, три минуты – и солдат на полшестого, ни тебе прелюдии, ничего. Я черт знает сколько нормально не кончала! – распалилась она.

Кира усмехнулась:

– Сама себе такого выбрала. Никто не заставлял.

– Ну так в первый год он был еще живенький, – начала оправдываться Вика. – А потом как у него начались проблемы в бизнесе, и все, такой нервный стал, кошмар! Чуть что – орет, бешеный. Я у него и шубу-то боялась попросить, ходила не пойми в чем.

– Ну да! Пуховик от Армани – это просто тряпка, – расхохоталась Кира. Шубы она терпеть не могла и который год не меняла непромокаемую спортивную куртку ни на что другое.

– Ей богу! Надеть нечего! В шкафу мышь повесилась, хоть поминальную заказывай, – Вика хрюкнула и допила кофе. – Надо перебрать все бабкины сервизы, а то из этого стыдно пить. Достанем новые сковородки и тарелки, – она с омерзение поставила пустую чашку к одинокой банке.

– Конечно! Это тебе не завтрак в отеле на берегу озера Гарда11. Все сделаем, но сначала за продуктами, а в полночь на кладбище, – Кира вздрогнула от нетерпения, чувствуя странное, давно позабытое волнение, некий трепет от ожидающего их… приключения. «Прямо как в детстве», – подумала она, улыбаясь. – Я рада, что мы приехали.