Однажды и навсегда

Внизу послышались звуки. Скрипнула дверь, раздались шаги. Постепенно дом пробуждался. Фолкнер по-прежнему сжимал руку Сары, не решаясь оставить ее одну, пока до него не дошло, что у него нет никакого выхода. Кроме одного.

Он ей ничем не поможет. Она, возможно, в конце концов, проснется сама. А может быть, и не проснется. Не зная точно вероятного исхода, он обязан позвать кого-нибудь на помощь.

Первым прибыл доктор Костоправ, откликнувшись на отчаянный зов миссис Дамас. Когда экономке доложили о состоянии Сары, она немедленно прибежала, чтобы взглянуть на нее собственными глазами и тотчас отправила за лекарем мальчишку-конюшенного. К великому облегчению Фолкнера, Костоправ, судя по всему, на этот раз провел трезвую ночь, и от него не разило портвейном, к которому, по собственному признанию, лекарь питал особое пристрастие. Однако он, выслушав дыхание Сары и сосчитав пульс, озабоченно нахмурился.

— Ничего не понимаю. Что могло с ней такого приключиться? Почему она оказалась в подобном состоянии?

Любовное соитие у костра Белтана? Неужели участие в языческом действе, в самом деле, истощило ее жизненные силы? У Фолкнера мелькнула неожиданно эта странная мысль, но он не стал делиться своей догадкой с доктором. Он был почти убежден, что его можно заподозрить в легком помешательстве. Так на него подействовали загадочная Эйвбери и сама Сара.

— Возможно ли, что она ела или пила что-нибудь во время э-э-э… праздника, накануне вечера, что могло бы вызвать такое состояние?

Костоправ посмотрел на Сару, долго и пристально изучал ее лицо, а затем высказался:

— Не знаю. Вполне вероятно. Говорят, что существуют какие-то травы. Возможно, что ей тоже они известны. Но мне не верится, что она стала бы рисковать собой. Да и кто стал бы угощать ее против воли?

Фолкнер по-прежнему не знал ответа. Доктор Костоправ так и не пришел ни к какому решению. Он печально вздохнул.

— Здесь я бессилен. Нам не остается ничего другого — только ждать, что же произойдет дальше.

Он еще немного задержался, перебросился несколькими фразами с миссис Дамас, давая советы и ушел, пообещав вскоре вернуться.

Следующей заявилась миссис Хемпер. Она вошла, ступая с трудом, опираясь на палку. Смерть сына сразу прибавила старухе десяток лет, она еще больше ссутулилась. Экономка помогла ей подойти поближе к постели. К счастью миссис Хемпер, доктор Костоправ уже отправился восвояси, не то было бы не избежать новой склоки.

Старуха казалась бесплотной, такой же, как солнечный свет, льющийся в окно спальни.

Она внимательно осмотрела Сару, легонько прикоснулась ко лбу и шее.

— Что с ней стряслось?

Фолкнер молчал, не зная, как и что объяснить. Старуха оглянулась на миссис Дамас и попросила:

— Приготовьте-ка мне, старой, чашечку чая, хорошо?

Экономка замешкалась, ей явно хотелось присутствовать при разговоре. Однако какой бы старой и немощной ни казалась миссис Хемпер, она еще не растеряла былого влияния. Миссис Дамас вынуждена была подчиниться и оставить их. Да и как она могла отказать в просьбе деревенской целительнице?

— Что произошло? — повторила вопрос старуха.

— Мы пошли к ней в лощину. Я проснулся там сегодня утром. Почти ничего не помню. И нашел ее вот в таком состоянии у ручья.

Миссис Хемпер медленно кивнула, затем пристально взглянула на Сару.

— Да, ей всегда было нелегко. Он вздрогнул.

— О чем вы?

— Быть такой, какая она есть. Я постоянно спрашивала себя… — старуха глубоко вздохнула, хороня в себе то, что была вот-вот готова сказать. — Ничего особенного. Сейчас главное одно — помочь ей придти в себя. Она выбрала вас. Я видела. И это случилось не в первый раз, верно?

Фолкнер кивнул, подтвердив ее догадку. Что толку отрицать? К тому же миссис Хемпер не выказала ни малейшего удивления. Казалось, она только хотела убедиться в том, о чем давно подозревала.

— Что же. Может, на нее нашла какая-то хвороба. И если это действительно так, тут я бессильна. А может, это, вообще, нечто иное. Мне кажется, будто она наполовину унеслась в какой-то другой мир. Быть может, она просто не может найти дорогу обратно. Или попросту, прячется от нас, боясь того, что произошло. Так или иначе, я не могу до нее докричаться. Такое мне не по силам. Но, кто знает, может быть, вам все-таки удастся вернуть ее.

Она подошла ближе, взяла его руку, сжав в своих жилистых, но неожиданно крепких, пальцах.

— Поймите одно. Если вы рискнете отправиться вслед за ней, то можете не вернуться. Нет никакой уверенности, что вы сумеете вернуться с ней. Здесь у нас действуют силы, о которых лучше не задумываться.

Старуха еще несколько мгновений пристально смотрела ему в глаза, а затем медленно расплылась в беззубой улыбке, полной сомнения и сострадания одновременно.

— Кто знает, а вдруг она сделала правильный выбор? Поживем, увидим. Сидите рядом с ней, трогайте ее, разговаривайте с ней, только на чудо не надейтесь. Она всегда была одной ногой там, в другом мире. И теперь может сорваться туда навечно.