Однажды и навсегда

— У тебя руки ледяные, — говорит он с лёгкой улыбкой и в этот момент он забирает ещё одну частичку моего сердца. — Пойдём.

Джек усаживает меня за стол, а сам принимается рыться в ящиках в поисках неизвестно чего. Наконец он выуживает откуда-то банку с мукой, сахар и орехи. Достаёт из холодильника яйца и принимается что-то готовить. Берёт тарелку и замешивает тесто с помощью блендера. Я же на всё это смотрю, каким-то зачарованным взглядом. Наверняка я уже сплю и это всё просто чудесный сон. Подперев голову рукой, я продолжаю следить за каждым действием Джека и понимаю, как он хорош в том, что делает. Его лицо сосредоточенно, каждое действие слаженно, он не в-первый раз этим занимается. Он что-то смешивает, пробует. Прямо пальцем загребает жидкое тесто и облизывает его. Господи, кажется, я сейчас получу эстетический оргазм. Джек поворачивается ко мне, и, судя по довольному выражению лица, понимает, о чём я тут думаю.

— Хочешь попробовать? — спрашивает он тихо и звучит это как-то двусмысленно и интимно.

Киваю головой, и он подходит ко мне, заставляя встать. Подчиняюсь и иду за ним к столу. Он окунает свой палец в тесто и подносит к моему рту. Без каких-либо слов я просто открываю рот и обхватываю его палец губами. Языком слизываю сладкую жидкость и легонько посасываю палец Джека, не отрываясь от его чёрных глаз. Он смотрит на меня с нескрываемым голодом. Его тёмные глаза, глядят в самую душу. Я слизываю остатки с его пальца и выпускаю его изо рта, целуя его ладонь. Он сглатывает и притягивает меня к себе, целуя мои губы. Его язык ласкает мой, зубы покусывают мои губы. Я чувствую сладость на его языке, когда он совершает им какие-то немыслимые движения. Его руки блуждают по моим волосам, посылая мурашки по всему моему телу.

Нас прерывает свист чайника, и Джек разрывает поцелуй, на секунду задержавшись взглядом на моих губах. Мы оба тяжело дышим, словно пробежали ни один километр. Джек проводит большим пальцем по моей губе, стирая каплю, оставшуюся от теста, и облизывает его. А после, как ни в чём небывало, выключает чайник и включает духовку.

— Не подашь мне противень? — спрашивает Джек, размешивая тесто в чашке. И я, будто бы вынырнув из страстного тумана, достаю противень и протягиваю его ему. Джек дарит мне многообещающую улыбку и принимается разливать тесто в форме кругов на противне. Сверху он насыпает ореховую крошку и ставит это всё в духовку.

— Ещё немного, и ты сможешь насладиться лучшим печеньем, какое только пробовала в своей жизни, — говорит он, обнимая меня за талию.

— Неужели? Ты добавил туда приворотное зелье? — спрашиваю я, улыбаясь ему.

— А разве оно ещё требуется? — Мне кажется, ты уже втрескалась в меня по уши, — самодовольно отвечает он, убирая мои длинные волосы за спину. Его рука касается моей оголённой кожи и меня словно обжигает. Говорят, что у мужчин температура тела выше, чем у женщин. И Джек это постоянно доказывает. Его кожа всегда обжигающе горячая. У меня же практически всегда мёрзнут не только руки, но и кончик носа и ноги. Иногда я даже сплю в носках, чтобы согреться.

— Ты такой самоуверенный, Джек Хастлер, — произношу я, качая головой.

— Я просто говорю правду. Ты же не будешь утверждать обратное. Я прекрасно вижу, как ты на меня смотришь. Тут уже никакое зелье не поможет.

— Мне бы хотелось сказать обратное, лишь бы увидеть, твоё возмущённое лицо, — Джек хмыкает, — но я всё же не буду этого делать. Тебя сложно не любить, хоть иногда ты и ведёшь себя, как засранец.

— Ты тоже не паинька, и та ещё заноза в заднице.

— О, так ты хочешь поговорить о заднице?

— Если только о твоей, — он наклоняется и целует меня в шею, поднимаясь выше и закусывая мочку моего уха.

— Ты невыносим, Джек Хастлер.

— Но тебе я нравлюсь, так что не притворяйся в обратном. Можешь обзывать меня как угодно, но твоё тело не умеет лгать. Оно реагирует на мои прикосновения. Стоит мне только сделать вот так, — Джек проводит языком по моей шее, и мои ноги дают слабину, — видишь? А что будет, если я сделаю так?

Джек поворачивает меня к себе спиной, прижимая мою попу к своему паху, а руками блуждая по моим бёдрам. Его внушительная эрекция упирается в мой зад и, не сдержавшись, и немного трусь об неё, заставляя Джека довольно хмыкнуть. Его руки ласкают мои бедра, и наконец, ложатся на моё возбуждённое лоно. Сквозь джинсы он начинает массировать и ласкать меня. Я хватаюсь за края стола, чтобы удержаться от падения. Джек продолжает ублажать меня сквозь джинсы, приближая мой оргазм. Его губы проходятся по моей шее, оживляя миллион электрических импульсов где-то внизу живота. Мне становится жарко и когда Джек снова проходится по моему возбуждённому лону, рукой, то я теряю рассудок. Моё тело вздрагивает, и Джек поворачивает меня к себе лицом, беспощадно обрушиваясь на мои губы в страстном поцелуе. Продолжая доставлять мне удовольствие своей рукой.

— Твои стоны для меня лучше любой музыки, Маккензи, — произносит Джек рядом с моим ухом, когда последние волны оргазма покидают моё тело, оставляя меня обессиленной.