Одна судьба на двоих

Умелой подсечкой уложив вскочившего парня вновь на постель, девушка метнулась к дверям и только летевшая ей в спину маленькая подушка немного изменила направление её движения. Перехватив в воздухе мягкий «снаряд», она, не оборачиваясь, метнула его назад, точно попав в голову удивлённого парня.

- «Вот оторва. И «повезёт» же какому-нибудь несчастному жить рядом с этой девушкой. Хотя… Она порядочная и добрая внутри…»

- «Именно что добрая», - донеслась мысль сестры.

- «Как крокодил, – хмыкнул парень. – Пока до нутра доберёшься, сожрут без кетчупа»…

- «Как тебе не стыдно. А ещё братом называешься. Ты не брат, а так…»

- «Если сразу не разберешь…

Рину в горы тяни — рискни!

Не бросай ты её одну:

Пусть та в связке в одной с тобой —

Там поймешь... кто с тобой...»

- «Уже и Высоцкого приплёл. Вредный ты всё-таки, хотя… я всё равно тебя люблю».

- «И я тебя, малыш. Только долго ванную не занимай – на очереди ещё папа и я».

- «Папу пушу, а ты иди на кухне мойся. Знаю я твои утренние процедуры – две горсти воды в лицо и готов. Нам, девочкам, нужно время, что бы привести себя в порядок».

- «Ты папу тоже к девочкам причисляешь? Ну-ну. Я ему сейчас скажу, обрадую».

- «Тошка, ну какая же ты вредина… Всё, я закончила, выхожу. Иди, пока папа не занял».

- «Ну уж нет. Я вот сейчас доем последние аладушки, а потом и умоюсь».

Из ванной донёсся визг, и, хлопнув дверью, на кухню влетела Арина со сжатыми в гневе кулаками, но, увидев только маму, мгновенно расслабилась.

- Привет, мамуль. Ой, наши любимые оладушки!!! Спасибо, родная.

- Доброе утро, малышка. Ты бы хоть волосы причесала, а то похожа на ведьму, что с метлы слезла.

- Мам… Просто мой братец сказал, что доедает последнее, вот я и…

- Какие же Вы оболтусы, – улыбнулась женщина. – Вроде люди воспитанные, уже не детского возраста, с высшим образованием. Уже известны в медицинском мире, а на деле? Ведёте себя как два сорванца, которым максимум по десять лет, всё соревнуясь между собой кто лучше… Так и не выяснили до сих пор?

- Мы оба лучшие, - раздался голос от дверей и Антон, пройдя на кухню, сначала приобнял маму и поцеловал её, а потом сел на своё место. – Мы разные и, в то же время, одинаковые, хотя и составляем одно целое. Так что эти соревнования закончились давным-давно с условием, что пока вместе, не будем выяснять кто лучше, а кто чуть хуже.

- Не поняла твоих слов, - свела брови Настя. – Что значит пока Вы вместе? А потом?

- Мам, - улыбнулся парень. – Моя сестрица совсем уже большая. Ей семью надо создавать, да и тебя бабушкой делать. А я уж как-нибудь… Сначала посмотрю на того беднягу, что будет мучаться и уже буду решать – а надо мне такое или нет…

- Антон, - одновременно воскликнули мама и сестра. – Замолчи сейчас же!!!

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- Ты настоящая поганка, братик, - как можно говорить обо мне так плохо?

- И в самом деле, Антон, - поддержала мать дочку. – Ты Арину знаешь чуть ли не с рождения, неужели она такая плохая?

- Мам, - парень сдвинул брови в изумлении. – Не понял твоей фразы. Что значит, чуть ли не с рождения? Я её знаю ещё ДО рождения. Сестрица ещё в твоём животике пихалась ногами и не давала мне вылезти первым. Ты думаешь, с того времени её характер изменился? Поверь, если изменился, то не в лучшую сторону.

- Ладно, хватит трепать языком, - улыбнулась Настя. – Я в плошки уже положила Вашу любимую «бурду». Имею в виду сметану с клюквенным вареньем. Приступайте, а я пойду отца разбужу.

- Не надо меня будить, уже разбужен Вашим воплями, - деланно нахмурившись, Сергей Павлович сел за стол. – Я-то думал, что будете спать до обеда, но никак не предполагал, что вскочите в восемь утра. Хоть выспались?

- Угу, - пробурчали его дети, запихивая в себя чуть ли не целиком оладьи, уже измазавшиеся сметаной по самоые уши.

Настя сидела и с любовью смотрела на детей, стараясь насладиться их присутствием. На её лице иногда мелькала какая-то непонятная улыбка, которую женщина всё время пыталась скрыть.

- А ты что изумленно смотришь на детей? – спросила супруга Сергея Павловича. – Не бойся, я тебе отдельную тарелку припасла. Знаю ведь, что малыши не остановятся, пока всё не сметут.

- Мам… - с укором промычали двойняшки.– Так не честно.

- Как раз честно, - улыбнулся отец. -Вы, вон, на последню оладушку смотрите как два голодных зверёныша, небось, про себя ругаясь и решая кому она достанется, так? Не думаю, что заглатывая в таком бешеном темпе всё, что лежит на тарелке, Вы вспомнили о том, что и Вашему отцу тоже хочется позавтракать.

- Пап, - опять промычали дети и родители захихикали.