Одна судьба на двоих

- А потом бы инициировал спаз дыхательных путей и остановку сердца. Или… сердец? Вдобавок бы сжёг то вещество, которое находится у них в головах вместо человеческого мозга. Поверьте, это было бы сделано в течение одной-двух секунд и не составило бы ни малейшего труда и сожаления.

- Вы только что признались, что в течение двух секунд смогли бы уничтожить троих разумных? Без явного нападения на Вас и применения оружия или физической силы? И Вы этим гордитесь?

Антон сели и посмотрел на мужчину, на лице которого не дёрнулась ни одна мышца.

- Таким гордиться может только отморозок, человек с ненормальной психикой. Как заметили, я предупредил заранее, что бы Ваши товарищи не вскакивали и не бежали на помощь. И к Вам лично было применено лишь лёгкое воздействие, что бы остановить дальнейшие попытки просканировать наши мозги. Так что не надо обвинять меня в жестокости и преднамеренной попытке убийства. Мы поняли друг друга? И так? Жду ответа на заданный вопрос.

- Хорошо. Отвечу. Меня зовут Дио. Названные Вам имена… Дриптон – мой отец, а Мара – сестра. Здесь присутствуют члены эвакуационой экспедиции. Извините, но на другие вопросы я не вправе отвечать.

- Становится совсем интересно. Скажу так, что поверил Вашим словам, а сейчас идите к своим. Надеюсь, что вскоре Вам представится возможность побеседовать с родственниками.

- Не понял? Как побеседовать? В смысле?

- Беседуют, как правило, используя устную речь. Или у Вас устроено иначе? Ах да… Можно и ментально, если оба собеседника обладают подобными навыками. Идите, уважаемый Дио. Имейте хоть немного выдержки.

Когда мужчина вернулся к своему столику и что-то стал рассказывать коллегам, Антон, позвав сестру, которая, словно отключившись от реальности, не отрывала взгляда от Дио, попросил его подстраховать.

- Хочу позвать Мару. Пусть сама общается со своими. Но давай так – вдруг там совсем не те, за кого себя выдают. Смотрим на реакцию девушки и соответственно действуем. А сейчас попробую дотронуться до её разума.

Антон, закрыв глаза и, отключив все органы чувств, попытался вспомнить тот энергетический канал, по которому на него выходила Мара. Через пару минут поисков, вдруг вспомнил про так и не снятую собственную защиту и, отключив её, почти мгновенно лкунулся в эмоции девушки. Чего там только не было... И злость на себя (и на него) за невозможность общаться ментально, и раздражение, что её вчера вечером так небрежно выдворили из комнаты и многое-многое другое. Но было и нечто, что выпадало из общего плана. Это, скорее, было на более глубоком пласте подсознания, то, к чему он привык за все годы общения с сестрой – даже не симпатия, а ростки чего-то более серьёзного. Того, что он никогда ни в одной женщине по отношению к себе так и не почувствовал, даже в Марине. В мыслях той превалировало скорее стремление к браку, к совместной жизни… Здесь же здесь Антон ощутил именно чувства. И это его неожиданно смутило, потому что и сам к Маре относился не просто как к красивой девушке, а чувствовал внутри своей души нечто большее, хотя и боялся в этом признаться даже самому себе.

- «Мара, простите, что врываюсь к Вам в голову без предварительного согласия, но на то есть веские причины. Не могли бы Вы, вот прямо сейчас, пройти в кафе, что напротив клиники? Только захватите зонт, если есть, а то на улице льёт как из ведра. Если нет зонта – попросите у охранника, у него есть пара штук для особо забывчивых».

- «Спасибо, Антон, за заботу. Неожиданно. Вы приглашаете меня на ужин?».

- «К сожалению, должен признать, но нет. Здесь находятся люди, которые, если судить по их словам, могут быть Вам очень интересны. А по поводу ужина со мной… У нас есть такая поговорка – «Поживём-увидим». Или другая – «Время покажет».

- «Спасибо. Сейчас буду, только предупрежу отца. Простите, Антон. А что это за «предварительное согласие»?»

-«У нас существует Закон, что ментал не имеет право вторгаться в чужой разум без согласия на то собеседника. Причём согласие необходимо именно озвучить. Иначе такое вторжение может быть строго наказано, вплоть до блокировки Дара».