Одна судьба на двоих

- Меня, скорее, итересует Ваша профессия филолога. Вот до конца так и не понял - отчего Вы оставили аспирантуру и решили работать у нас. Честно говоря, не одобряю такие действия, но не имею права осуждать. Я сейчас задам несколько вопросов, после которых, вполне возможно, Ваша жизнь изменится. Только прошу – отвечайте искренне. И так… У Вас есть возможность восстановиться на кафедре?

- Странный вопрос. Если честно, не его ожидала. Коль просите, буду отвечать как есть. Да. Я взяла академический отпуск по семейным обстоятельствам. Хотя для аспирантуры такое нонсенс, мне, тем не менее, пошли навстречу.

- Замечательно. Идём дальше. Ваша специализация – русский язык или другое?

- Нет. Романская группа языков, но, поскольку знаю арабский, меня заинтересовала в последний год работа над двумя бронзовыми пластинами, что были найдены на границе Египта и Иордании четыре года назад. Там, к всеобщему удивлению, не египетское рисуночное письмо, не арабская вязь, а скорее напоминающее скандинавские руны, что, по мнению археологов, настолько далеко от прародины находиться ну никак не должно было. Вот и мой руководитель сразу заявил, что это совершенно новый язык. За полгода работы мы не продвинулись вперёд ни на шаг, хотя кое-какие пути на дальнейшее наметились.

- Марин. У Вас даже лицо ожило при воспоминании об этой работе. Вам же это нравилось? Имею в виду то, чем занимались?

- Конечно. Я всегда грезила, с самого раннего детства, что буду много путешествовать и когда-нибудь моё имя будет столь известно, что ко мне коллеги со всего мира будут обращаться с уважением и почтением.

- Вы настолько тщеславны?

- Нет, отнюдь. Я же сказала, что это были лишь детские мечты. А на деле оказалось, что моя повседневная работа – это пребывание в пыльных архивах и просто нудная и монотонная каторжная пАхота. С утра и до вечера. Хотя не буду скрывать – хотя и скучная работа, но мне нравится. А к чему Ваши вопросы?

- К чему? – Антон привстал и, подняв со стола папку, протянул её девушке. – Скажите, хотя бы навскидку – что это такое? Точнее, что это - я знаю. Меня интересует, скорее, другое – к какой географической точке планеты можно соотнести эту письменность, эти знаки. И второе – Вас лично заинтересовало бы ЭТИМ заняться.

Девушка открыла папку и… замерла. Бегло пролистнула несколько рисунков, а потом… потом увидела самый настоящий список рун, сделанный шариковой ручкой явно впопыхах, но с подробными пояснениями и, как она догадалась, попыткой русскими буквами озвучить каждую руну. А что ещё более удивило Марину, то эти руны очень уж напоминали те, которые так и не поддались расшифровке на кафедре в Университете… Она несколько раз поднимала взгляд на молодого человека, который сидел напротив и вновь «ныряла» с головой в то, что держала в руках…

- Это удивительно и странно, – девушка захлопнула папку, вернув её Антону. – Я поражена, что эти руны столь детально прорисованы, хоть и довольно небрежно, но смысл и описание каждой вообще за гранью понимания. К тому же озвучка. Откуда у Вас эти записи?

- Давайте так. Сначала Вы ответьте на мой вопрос, а уж потом я, в свою очередь, как смогу, поясню что Вы держали в руках. И так?

- Антон Сергеевич. Вы ставите меня в неловкое положение. Хорошо. – Девушка, судя по всему, решив, коль выпал такой шанс решить всё и сейчас, подняла глаза и в лоб спросила то, о чём боялась даже в мечтах сделать. – Антон. Вы и я… Как понимаю… у меня нет шансов?..

Парень смотрел на собеседницу усталыми глазами, да и вообще желал, чтобы разговор закончился как можно быстрее, хотя понимал, что раз начал, то надо и достойно закончить. Он не ответил сразу, лишь отрицательно пару раз повернул голову. И лишь через время ответил, подбирая каждое слово, что бы не обидеть ту, что сейчас смотрела ему в глаза.