Одна пуля — для одного

А что мне еще оставалось делать, коль скоро я теперь больше смахивал на мальчишку рассыльного, чем на сыщика. Стиснув зубы, я помогал Теодору доставлять орхидеи в оранжерею, когда послышался из конторы Вулфов рык:

— Арчи!

Я вошел. Кремер сидел в красном кожаном кресле, меж зубов — незажженая сигара торчком к потолку. Вулф хмуро взирал на него, поджав губы, что свидетельствовало об одном: черпает кайф в своем подспудном клокочущем негодовании.

— Я занят важным делом, — заметил я лаконично.

— Оно подождет. Дозвонись до мистера Скиннера.

Я мог бы сказать куда больше, не будь там Кремера. А так я просто фыркнул и сел за телефон.

— Прекрати! — свирепо гаркнул Кремер.

Я продолжал накручивать диск.

— Ладно, хватит, Арчи, — сказал Вулф.

Расставшись с телефоном, я обнаружил: он хоть и не перестал хмуриться, но губы подраспустил, готовясь начать речь:

— Я не вижу ничего для вас лучшего, мистер Кремер, нежели принять предлагаемый мною выбор. Как я уже сказал вам по телефону: дайте мне слово, что будете со мной сотрудничать на моих условиях, и я тотчас же изложу вам все дело до мельчайших подробностей, включая их обоснование. Вы можете отказать мне в своем слове, и тогда я узнаю у мистера Скиннера, не пойдет ли на кооперацию со мной окружная прокуратура. Единственная моя гарантия: никакого ущерба дело не понесет. Мои ожидания простираются еще дальше: надеюсь, оно будет закрыто. По-моему, все справедливо?

Кремер урчал.

— Не понимаю, — провозгласил наконец Вулф, — какого черта я трачу время на вас, Скиннер просто ухватится за предложение.

Урчание Кремера приняло словесную форму.

— На когда это намечено, на вечер, что ли?

— Я сказал вам, узнаете подробности после того, как дадите мне обещание; это произойдет завтра рано поутру, когда прибудет пакет, который, как я рассчитываю… Кстати, Арчи, ты еще не поставил машину в гараж?

— Нет, сэр.

— Отлично. Тебе придется попозже, возможно около полуночи, встретить самолет. Все зависит от самолета, мистер Кремер. Если он прилетит завтра, а не сегодня, нам придется отложить развязку на субботнее утро.

— А где? У вас в конторе?

Вулф затряс головой.

— Опять вы хотите выведать информацию. Проклятье! Разве я непонятно говорю?!

— С вами не разберешься. Вы требуете, чтоб я дал слово. Ну, я и даю слово: либо приняться за работу, либо забыть то, что услышу.

— Нет… Арчи, звони Скиннеру!

Тут Кремер разразился выражениями, рассчитанными на мужской слух.

— Ох уж эти ваши забавы. Что это вы церемонитесь со мной? Прекрасно знаете, я вам не дам настучать в прокуратуру: ведь вы и всерьез можете знать разгадку. О'кей. На ваших условиях.

Вулф кивнул. Искорка в его глазах чуть не укрылась даже от меня.

— Твой блокнот, Арчи. Дело замысловатое; боюсь, нам не управиться до обеда.

— Охотно объясню, — сказал я офицеру Хеферану, — как только ты оставишь свою лошадь и снизойдешь до меня.

Хеферан покинул свою — довольно-таки крупную — лошадь и снизошел до меня. Мы расположились на макушке холмика в Центральном парке — того самого, куда он меня привел в день нашего знакомства.

— Все, что я делаю, — сказал Хеферан для полной ясности, — я делаю во исполнение приказа. Мне велели встретиться с тобой и выслушать тебя.

— И тебе на все наплевать, — подхватил я. — Мне тоже, упрямый ты казак. Но у меня есть аналогичный приказ. Диспозиция следующая, как тебе уже известно, там, внизу за рощей, — я показал пальцем, — там сарай, а за сараем оседланная и взнузданная лошадь Кейса под присмотром твоих коллег. В сарае находятся две дамы, одна — Кейс, вторая — Руни, и четверо мужчин: Поул, Талботт, Саффорд и Бродайк. При них состоит инспектор Кремер со своими людьми. Один из шестерки гражданских лиц — кто именно, определит жребий — в данную минуту надевает на себя ярко-желтые бриджи да синюю куртку — такие были тогда на Кейсе. Между нами, девочками, говоря, жребий подстроен инспектором Кремером. Одетый под Кейса избранник должен взобраться на лошадь Кейса, проехать этот отрезок тропы, отпустив поводья, заметить тебя и поднять кнут в знак приветствия… А тебя просят напомнить: вероятнее всего, твое внимание в тот раз было приковано к лошади, а не к всаднику, теперь же задай себе вопрос: ты на самом деле узнал тогда Кейса или только лошадь?

И я воззвал к нему: