Одна против всех

— Если мы тут еще пару минут порассуждаем, она может умереть от страха.

— Тогда впускай.

Только когда я открыла дверь, она наконец отпустила кнопку звонка и, оттолкнув меня в сторону, с расширенными от ужаса глазами пулей влетела внутрь, словно за ней гналась стая голодных питекантропов. Ее страх невольно передался мне, и я поспешила захлопнуть дверь, почувствовав, как учащенно забилось мое сердце. Господи, да что ж это творится сегодня?

— Помогите, они убьют меня! — задыхаясь, прокричала она, оказавшись в приемной. — Они звери, звери, они убьют меня…

И, упав на диван, где час назад предыдущий клиент почил в бозе, громко разрыдалась, сотрясаясь всем телом. Из кабинета вышел Родион.

— Клиентура, я смотрю, сегодня прямо валом прет, — проворчал он, глядя на рыдающее создание. — Да какая клиентура! Один пришел и концы отбросил, другая того и гляди слезами нас затопит… У нас тут что, — он вопросительно посмотрел на меня, — детективное агентство или приют для страждущих?

— А чего вы на меня-то смотрите? — обиделась я. — Между прочим, это вы тексты объявлений в газеты составляете…

— Ладно, не брюзжи, — буркнул он, шмыгнув носом. — Что это она тут кричала?

— Это я-то брюзжу?! — не выдержала я, всплеснув руками. — Да как вам не стыдно, Родион Потапыч! Да я — сама покорность, ангел, можно сказать, только что без крылышек…

— Я, кажется, о чем-то спросил? — не обращая внимания на мое справедливое негодование, спокойно произнес босс, продолжая разглядывать плачущую навзрыд девушку. — Так будь добра ответь.

Мгновенно успокоившись, я доложила:

— Кричала, что они ее убьют и что они звери.

— Кто?

— Это уже не ко мне. Это уже к ней. — Я ткнула пальцем в сотрясающуюся в рыданиях красотку.

— Это можно как-нибудь остановить?

— Не знаю, — с сомнением пожала я плечами. — Сейчас попробую.

Сбегав на кухню, я принесла графин с холодной водой и полотенце. Увидев все это, босс округлил глаза:

— А она от этого не умрет?

— Сейчас увидим.

И плеснула ледяной воды прямо девушке за шиворот. Крик, а вернее визг, который последовал за этим, наверняка был слышен за сотни километров от столицы, не одна стая ворон даже в Подмосковье, не говоря уже о самой столице, испуганно поднялась в небо, и, как знать, может быть, после этого вопля было снесено несколько крыш с окрестных домов. Но мы этого не видели. Мы видели разъяренную девицу с зареванным лицом, сначала взлетевшую до потолка, а потом начавшую носиться по приемной, размахивая руками и выкрикивая на хорошо поставленном жаргоне жуткие проклятия в адрес всех тех, кто смеет обижать несчастного ребенка, в том числе и в наш.

— А это как-нибудь можно остановить? — спросил Родион, предусмотрительно удалившись в прихожую, чтобы не смело взрывной волной.

— Не знаю, сейчас попробую, — вздохнула я.

Поймав мечущееся юное создание за руку, я резко развернула ее к себе и влепила звонкую пощечину. Поток ругательств тут же прекратился, она замерла, глядя на меня своими огромными удивленными глазищами, и спросила:

— За что?

— Чтобы жизнь медом не казалась, — ворчливо пояснил, выходя из прихожей, босс. — Спасибо, Мария. Теперь пойди умой все это и приводи ко мне в кабинет. Времени у нас нет, сама знаешь.

Через пять минут умытое, причесанное и виновато улыбающееся дитя сидело перед боссом в кресле. Звали ее, как выяснилось, Вика Беликова.

— Зачем вы сюда пришли? — строго спросил он, глядя на нее, как директор школы на нерадивую ученицу.

— Я уже говорила: они хотят меня убить, — ответила та и всхлипнула.

— Кто?

— Я их не знаю. Сначала они обманом заманили к себе моего отца, а потом начали и ко мне подбираться. — Вика опять всхлипнула.

Взяв платочек, я высморкала ее, как ребенка, и она продолжила:

— Сегодня они пришли к нам домой и начали спрашивать, не появлялся ли отец. Сволочи, сами же украли, а потом спрашивают…

— Что значит украли?

— Обыкновенно. Он у меня бывший ученый, микробиолог, долго без работы сидел, а потом вроде нашел приличную работу, с хорошими бабками, говорил, что теперь нормально жить станем. Как первый день на работу эту проклятущую вышел, так больше я его и не видела…

— Когда это было?

— Две недели назад. Сегодня понедельник? Да, тогда ровно две недели прошло.

— И вы его не искали?

— А чего искать, если они все время звонили и говорили, чтобы я не волновалась, с отцом все нормально, он скоро появится, и все такое. Первую неделю я еще верила, а потом перестала. У меня, между прочим, интуиция очень хорошая, я все сердцем чувствую… как мама… — Она снова всхлипнула, и я поняла, что сейчас опять будут слезы. Но Вика сдержалась и печально пояснила: — Мама у нас умерла три года назад, мы теперь только с отцом живем.

— А как вы к нам попали?

— Обыкновенно. Мы с отцом, когда он еще дома был, как-то раз объявления в газетах просматривали — он работу искал — и на вашу рекламу наткнулись. Он еще сказал, что вот, мол, какое объявление хорошее, наверное, и агентство тоже неплохое, надо бы, если вдруг что случится, непременно к ним обратиться. Вот я к вам и приехала.

— И что же вы хотите?

— Чтобы вы меня защитили.

— От кого?