Одна ошибка (СИ)

Камал не отрывал своего взора от объекта обожания, словно боялся потерять ее из виду. Словно от этого зависела его жизнь. Словно, отвернись он на мгновение, Сони могла раствориться, исчезнуть, превратив в мираж то загадочное перевоплощение любящей женщины.

— Я не насытился тобой, — томно произнес Камал и заметил, как вспыхнули краской щеки Сони. — Я никогда не смогу насытиться тобой…

Она смущенно потупила взор и продолжила раскладывать кухонную утварь. Щеки её полыхали красным огнем.

И это всё?!

Всё, что он может ей сказать на данный момент?!

А чего она ожидала? Что он распластается перед ней на коленях и будет клясться в вечной любви?…

Атмосфера вокруг них накалялась от упорного молчания с двух сторон. Недосказанность рождала подозрение и неуверенность. И это грозило разрушить то хрупкое перемирие, что внезапно возникло между ними. Каждый желал разобраться в своих чувствах и удостовериться в чувствах другого. Но нерешительность отпугивала и отталкивала в сомнениях. Желая поставить все точки над «i» и выяснить, что же ждет их дальше, они неожиданно заговорили наперебой одновременно. Она неуверенно и заикаясь, он же, напротив, более жестко.

— Ты, наверное, устал, тебе нужно отдохнуть…

— Сони, послушай…

От чего взглянув друг на друга, они заулыбались, и этим разрядили ситуацию.

Камал подошел к ней, взял ее руку, которая теребила кончик полотенца, нежно погладил и ласково произнес:

— Сони, любимая, неужели ты сожалеешь?

— Я… я не знаю… — запинаясь промямлила она, опуская взор.

— Любимая, — он прикоснулся к ее подбородку, заставляя взглянуть себе в глаза, — ты жалеешь о случившемся?

— Я… не знаю, что на меня нашло… — она не могла подобрать подходящих слов и вновь потупила взор.

— Не оправдывайся… — он пожирал её обожающим взглядом.

— Не смотри на меня так! — вспыхнула она, заливаясь краской.

— Что тебя беспокоит? — мягко произнес Камал, прикасаясь к ее скулам и плавно погружаясь пальцами в копну волос.

Сони прикрыла веки, наслаждаясь ощущением прикосновения его пальцев на щеке, шее, затылке и мелкая дрожь пробежала по телу.

— О-о-о-о, прошу тебя, не надо, — с трудом она заставила себя взглянуть на Камала, — это неправильно.

— Из-за твоего бойфренда? — усиленно скрывая раздражение, произнес Камал.

— Джон не мой бойфренд, — тихо ответила Сони, освобождаясь от его рук, и рефлекторно потянулась к сигарете.

— Ты спишь с ним? — внезапно задал вопрос Камал с болью в голосе.

Сони посмотрела в его глаза. Повисла пауза.

Затем, сделав глубокий вздох, Сони ответила с трудом:

— Это уже оскорбительно…

— Значит, ты спишь с ним! — на этот раз не скрывая раздражение, процедил он сквозь зубы.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою интимную жизнь! — выпалила Сони и, отвернувшись, подкурила сигарету.

Возмущение охватило ее с ног до головы. Несправедливость его подозрений душила Сони, накатывая волнами и вырываясь в виде жемчужин капель слез. Эйфория минутной давности рассеялась вмиг, напомнив ей первоначальную причину их разногласий. Сони затянулась глубоко сигаретой, но это не принесло облегчения. Ей не хотелось оправдываться и уверять его в своей преданности. Зачем? Когда любят, полностью доверяют! А он до сих пор продолжает сомневаться в том, что она способна всё еще хранить ему верность…

— И без обсуждений все понятно! — разочарованно прошептал Камал.

— Твои слова больно ранят… — обиженно произнесла Сони.

— А меня ранит то, что ты принадлежишь кому-то, кроме меня, — грустно промолвил он.

— Думаю, бессмысленно что-то доказывать, так ведь? Ты уже сделал свои выводы?! — Сони смотрела на Камала с разочарованием и болью, ведь все эти годы она отчасти хранила ему верность, несмотря на то, что в основном ее пугала физическая близость и любые отношения с противоположным полом, после трагической ночи. — Я не буду заламывать руки перед тобой, убеждая тебя в обратном. Тебя не интересует правда, ты сделал свой выбор. Если тебе проще следовать своим необоснованным умозаключениям, я не стану тебя переубеждать.

Он не желал мириться с тем, что потерял ее. Эта женщина принадлежит ему! И он ни с кем не собирается её делить! Подойдя к ней вплотную, он прижал Сони к стене и жестко произнес:

— В любом случае, я больше не буду бездействовать. Ты — моя! И будешь принадлежать только мне! Слышишь?! Не забывай, ты всё еще моя жена по шариату! Я дал тебе развод, это лишь формальность. Но ТАЛАК ты не получишь никогда! Если не перед людьми, то перед Богом ты всё еще моя жена. Я тебя никому не отдам, и буду бороться до последнего вздоха.

— Это не имеет смысла, если ты мне не доверяешь! — всё с той же болью в голосе ответила Сони. — И раз уж мы заговорили о шариате, нельзя было этого допускать… я больше не принадлежу тебе…

— Плевать! — перебил её Камал, удерживая взгляд, пытаясь поймать в янтарном отражении глаз нежность, что ускользала ежеминутно, превращаясь в стеклянный холод. — Ты моя!

— Ошибаешься, — болезненно ухмыльнулась Сони. — Уже не твоя! Согласно шариату, я автоматически получила талак, вернув тебе особняк, что был предоставлен в качестве МАХРа.