Одна ошибка

Дыхание остановилось. В горле пересохло. Она нервно облизала губы, пытаясь сделать очередной вдох. И ноздри затопило мужским дурманом, его привычным резким и холодным морским одеколоном. Но больше её окутывал его мужской запах, запах страсти, его силы и власти. Власти над ней! Которой он всегда пользовался! Потому что знал, что она становилась безвольной, когда он стоит к ней вот так вплотную. Она всегда покорялась ему, когда он властно прижимал её к себе. Она всегда была горячей и готовой принять его, где бы он ни захотел, как бы он ни захотел.

И это его дурманило, предвещая первобытный дикий секс.

Но сейчас всё было иначе.

Он дал слово! А значит, она сама должна прийти к нему. И, видит Бог, он сделает всё, чтобы она этого захотела сама!

Он напомнит ей, что она жаждет именно его!

Её тело отзывалось на его мимолётные прикосновения. Он даже еще не приступил к своим изощренным ласкам, а она уже была окутана истомой. Только лишь от одного его дыхания. Тело стало податливым и пылало от скрытого желания. И чтобы она не говорила, он видел, ощущал, как сильно она его желает. Как бы она ни отрицала этого!

Камал продолжал тяжело дышать, но не торопился завладеть этими влажными губами, что замерли в миллиметре от его губ в ожидании поцелуя. Он властно провёл рукой по изгибам её тела. Плавно прошелся по позвоночнику, ощущая, как дрожь окатила её. Погладил затылок и погрузился пятерней в волосы, что каскадом спадали по её плечам. Ему даже не пришлось захватывать их в пучок, чтобы открыть своему взору её лебединую шею. Она сама уронила голову ему на руку, и он прикоснулся губами к пульсирующей жилке. Провёл языком, прикоснулся губами к ключице, потёрся носом, вдыхая аромат кожи, и остановился у мочки уха.

Она задрожала всем телом. Из груди Сони вырвался глухой стон, и она крепче вонзилась в его плечи, осознавая, как дурман ослабляет её волю. Её тело словно горело в огне от каждого прикосновения рук, губ, дыхания… этого тяжелого дыхания, что прожигало её изнутри и стекалось ртутью к средоточию женственности. Внизу живота сладко заныло. Биение сердца отдавало барабанной дробью в каждой клетке и пульсировало, соприкасаясь с его членом, что упирался ей между ног. И она с ужасом поняла, что стала настолько влажной, что готова была хоть сейчас поглотить его целиком.

— Прекрати, пожалуйста, — взмолилась она, издавая сладкий стон.

— Зачем ты сопротивляешься своим желаниям? — тяжело выдохнул Камал и слегка коснулся губами ложбинки между грудей. — Я не перейду черту, пока ты сама не разрешишь…

Сони тихо застонала в ответ.

— Впусти меня в свою жизнь… — жарко выдохнул он ей в губы, — впусти меня… ты ведь жаждешь меня…

Он крепко держал её, продолжая настырно и властно касаться, нагло и нежно лаская лишь подушечками пальцев, одновременно жадно прижимая к себе. Его рука смело проникла сквозь пеньюар к трусикам и умело опустилась на бугорок, исследуя влажные складки. И он ощутил, насколько она жаждет его. Своими прикосновениями рук он смог её завести так, что влага растекалась по пальцам, обволакивая дурманом его сознание. Издав отчаянный рык со стоном, Камал посмотрел в глаза Сони, которые расширились от вожделения, когда он нагло проник внутрь смелыми пальцами.

Шумно вобрав в себя воздух, Сони громко застонала.

— Да-а-а! — хрипло выкрикнула она, задыхаясь от жгучего желания. — Да, я хочу тебя! Ты это хотел услышать?! Ты это хотел доказать мне?!

Она силой схватила его за запястье, заставляя остановить эту пытку. Её коготки впивались в его руку, но он даже не чувствовал боли. Пелена страсти накрыла его глаза, и они почернели, как ночь. Сони могла утонуть в этой черной бездне, которая готова была в любую минуту поглотить её с ног до головы. Безоговорочно! Без права на отказ! Собственнически! Властно и жестко!

Сони посмотрела ему в глаза, полные страсти, и с горечью выкрикнула:

— Но мне этого мало!!! Как ты этого не понимаешь?!

— Понимаю! Иначе бы давно повалил тебя и овладел, если бы хотел только твоё тело… Еще год назад! Если помнишь?!.. — процедил он сквозь зубы. — И ты бы явно не отказалась даже сама. Но мне тоже этого мало! Мне нужна ты! Вся! Целиком!!!

Камал сжал зубы до скрежета так, что желваки заиграли на скулах. Он читал отчаяние в её взгляде, что мучило и его самого все эти месяцы. Лёд треснул! И вместо холода в её взгляде поселилось то самое отчаяние, что так ему знакомо.

— Я не хочу быть игрушкой в твоих руках… ты даёшь мне надежду, а потом с треском разбиваешь… я так больше не могу… — прошептала она, усмирив бешено колотящееся сердце и гнев, клокочущий в горле, и на глаза Сони навернулись слезы от изнывающей боли неудовлетворенности, что ныла и тянула низ живота, где минуту назад властно касались его пальцы. — Ради всего святого, пощади мои чувства! Не мучай меня, Камал! Разве недостаточно было унижений?! Умоляю тебя, не лишай меня остатков достоинства, не заставляй меня презирать тебя… и себя тоже…