Одна ночь

— Потому что я всегда знаю, чего хочу, — уверенно сказал принц. К её удивлению, его рука при этом оставалась в прежнем положении. Простое ненавязчивое прикосновение, которое почему-то не вызывало отторжения или тревоги. — И сейчас я хочу взаимности.

Виолетта поджала губы. Ощущение, что Фелиппе намеренно коснулся её так невзначай и осторожно, чтобы проверить реакцию после того, что произошло. Хотел, видимо, оценить степень её недоверия.

А она внутренне вся сжалась, стоило ему только подойти ближе. Именно это было первичной реакцией.

Виолетта настойчиво повела плечом, и принц, как ни странно, поддался, убрав руку. Причём сразу, без задержек или неуместных поддразнивающих ласок.

Но почему-то она по-прежнему всей кожей чувствовала его прикосновение.

— Что ж, раз уж вы так прямолинейны, позвольте мне оплатить вам тем же, — заговорила, наконец, Виолетта. — Мне невыносима сама мысль о браке с вами. После всего, что вы сделали, глупо рассчитывать на взаимность. И это не изменится, пока вы не исправите хотя бы то, что ещё можете.

Она не скрывала враждебность в голосе. Но всё же заставила себя закончить так, чтобы он думал, что ещё не всё потеряно. Ей с трудом далось не поморщиться на последних словах.

Но вместо того чтобы, как ожидала Виолетта, ухватиться за предоставленный ему шанс, Фелиппе вдруг бесстрастно уточнил:

— Что я сделал?

Она развернулась к нему всем телом. Захотелось схватить первый попавшийся хоть сколь-нибудь острый предмет и вонзить ему в глотку.

— Вы издеваетесь? Вы разорили наш город, унижали людей, растоптали их достоинство, вы…

Голос Виолетты опасно задрожал, и она замолчала, борясь с нахлынувшими эмоциями. Бросила короткий взгляд на лицо принца — ни тени какого-либо чувства. Он просто ждал продолжения.

— Мои родители подняли мятеж и их убили, — коротко заключила Виолетта. — И не только их.

Всё это Фелиппе знал и так. Спросил, видимо, лишь для того, чтобы уточнить, что она считала непростительным. Для него-то всё было в порядке вещей.

— Кто?

Виолетта усмехнулась вопросу. Если так принц пытался намекнуть, что это не его рук дело, то это безнадёжно глупо. Приказы раздавал он. При этом вряд ли хоть немного задумывался о чём-то, кроме своего удобства.

— Ваши люди, разумеется, — ответила с нескрываемым презрением она. Виолетта была убеждена, что, служа Фелиппе; все рано или поздно сходили с ума и теряли человечность. Вспомнить хотя бы Сэма… — Такие кровожадные, какие вас обычно окружают. Из тех, кто так любит чужую кровь, что не брезгует ею на вкус.

Слова вырвались сами собой, стоило только Виолетте подумать о посыльном. Слишком уж яркие воспоминания.

— Пробовать человеческую кровь на вкус противоестественно. Если кто-то так делает — это не человек. Какая-нибудь сверхъестественная сущность, необязательно вампир, — принц смотрел и говорил как-то странно. Было что-то такое в его глазах, что Виолетта никак не могла уловить.

Это настораживало. Фелиппе говорил серьёзно. Но смысл его слов…

— Мне непонятен этот разговор, — нахмурилась Виолетта.

— Вы сами его спровоцировали. Я лишь хотел сказать, будьте внимательны к тому, кто выпьет хотя бы каплю чужой крови.

Принц говорил, будто намекал на что-то. Но Виолетта не стала погружаться во всякие бредни. Что бы на него ни нашло, надо вернуть разговор в нужное русло.

— Я выражалась фигурально, и вовсе ни к чему меня пугать. Я знаю, что ничего сверхъестественного не существует, — твёрдо возразила она.

На какой-то момент мелькнула мысль уточнить насчёт Сэма. Но Виолетта быстро выбросила это из головы. Вряд ли стоило искать поддержку или помощь у жестокого Фелиппе. Даже посыльному Виолетта доверяла больше, чем жениху. И если вдруг принц хотел не напугать, а предостеречь от чего-то, всё равно она лучше будет разбираться со всеми проблемами сама.

‍ — Ваши методы мне хорошо известны, — проигнорировав эти загадочно сказанные реплики, перевела тему Виолетта. — Скажите, сколько ещё я пробуду пленницей этой комнаты?

— Недолго. Я разберусь с этим, Виола, — на удивление тепло ответил Фелиппе, будто стремился успокоить. Он сказал так твёрдо и уверенно, словно давал обещание, которое наверняка выполнит.

Она уже и не знала, что думать. Одно понимала: несмотря ни на что, глупо ему верить. Принц умел быть убедительным и всегда добивался своего.

В конце концов, он уже дал понять, что ему нужно.

— Я — Виолетта, — жёстко поправила его она. — Виолой меня называли только близкие люди.

Фелиппе замер на мгновение. Помолчал немного, вдруг усмехнувшись каким-то своим мыслям. Поймав её мрачный взгляд, он, наконец, заговорил с отчуждённой вежливостью:

— Что ж, я рассчитываю стать самым близким для вас. Ну, а пока я лишь хотел сказать, что каждый вечер мы будем ужинать вместе. И я бы хотел, чтобы и в это время вы проявляли ко мне максимальную прямоту. Не давайте мне ложных надежд.

Принц не ждал ответа. Просто развернулся и ушёл.

Виолетта растерянно смотрела ему вслед. Что бы она ни делала, вряд ли когда-то сможет хоть немного понять его.