Одна для двоих. + Ещё 2

Ах, да, забыла уточнить, что с момента как узнал о беременности, Вик стал очень мнительным. Стоило только чихнуть, как меня буквально хватали за руку и тянули к врачу. Пару раз я даже была в шаге от того, чтобы подать на развод. Смешная? Ну да. Но достал же своей гиперопекой!

— Не вздумай даже! — фыркнула я над его головой.

Да, «ударила» на упреждение. Еще до того, как он развернул бурную деятельность по охране моего здоровья от меня же самой.

— Почему это? Я забочусь о твоем здоровье и о здоровье наших малышей! — тут же насупил на меня свои грозные брови Вик.

Но на меня такое уже давно не действует. Зато подействовало другое. Вот прямо задело за живое.

— А я значит не забочусь об их здоровье? — вопросительно выгнула бровь, очень не по-доброму сощурив глаза.

— О, дружище! Ты зашел на опасную территорию. — Где-то сзади хохотнул Андрюша, которому, как всегда, было весело. — Я бы на твоем месте упал и притворился мертвым.

— Еще один! Камеди-клаб на выезде! Не иначе. — я резко развернулась к нему.

Андрюша, явно не ожидавший, что я переключу свое внимание на него, замер, как сурок перед коброй.

— Все-все. Меня здесь нет. Это говорил не я. И вообще у меня очень много важных дел. — быстренько слинял из комнаты «мамонтенок» инстинкт самосохранения которого работает все же получше, чем у некоторых.

— Теперь с тобой. — я снова грозно глянула на Вика. Но этого одним лишь взглядом не прошибешь. — Да будет тебе известно, что Ксюша в неволе и под строгим контролем не размножается. Не угомонишь своего внутреннего параноика — съеду к родителям.

Вик смерил меня долгим взглядом. Видимо оценивал степень серьезности заявлений. Вот странный человек, так хорошо меня уже знает, а верит в сказки, как маленький. Все надеется, что я стану послушным, покладистым колобочком. Колобочком-то я стала, но явно из какой-то очень злой, садистской сказки. Потому что кругляшок этот совсем не «белый и пушистый», а колючий и ершистый.

— Вредина! — принял правильное и максимально безопасное решение мой упрямый мамонтенок, захлопнув ноутбук.

— Параноик! — не осталась в долгу я.

— Ну что? Мир? — мне улыбнулись очаровательной улыбкой, которую я так любила, и которой в последнее время что-то часто пытались манипулировать.

— Перемирие. Пока твой внутренний деспот и домострой опять не попытается выбраться наружу.

— Ну вот… — театрально вздохнул Вик, притягивая меня к себе и усаживая на колени. — Теперь я еще и деспот. Андрюха, — крикнул он уже не мне, — выбирайся из своего убежища. Ксюша опять нас любит.

Вот же смешные! Я картинно закатила глаза к потолку и постучала Вику по лбу пальцами.

Конечно Ксюша любит! Даже тогда, когда злится — все равно любит. Разве можно не любить вот этих обормотов?

Наша семейная жизнь сразу началась как-то естественно и плавно, я и не заметила, как полностью сроднилась с ними. И уже давно не представляла, как это — жить отдельно от Андрюши и Вика.

Как человек не склонный к семейной жизни, я опасалась, что все пройдет гораздо сложнее. Тем более, что за плечами у меня имелся неудачный опыт жизни с бывшим. Очень уж врезалось в память, как я застукала его с какой-то шалавой в нашей постели. И последующий скандал с метанием предметов интерьера. Очень не хотелось бы повторения подобного.

Впрочем, это опять были проделки паникерши-интуиции. Ни Вик, ни Андрей никаких поводов для таких мыслей не давали. Было даже забавно наблюдать за тем, какие они суровые и строгие с другими барышнями. Заставляли их бедненьких трястись от страха перед грозными боссами.

Ох, знали бы те барышни, как эти боссы умеют мурлыкать и подлизываться, когда раздраконят свою Ксюшу, и она «залезет на метлу». Но эта дополнительная «функция» мамонтят включалась только при мне и только наедине со мной.

После того как я сообщила о беременности, мой переезд в их дом состоялся довольно быстро. Для нас троих это не особо что-то изменило. Я же и до этого частенько оставалась ночевать тут. Просто стало чуть более удобно, потому что под рукой оказались все мои вещи. И тут женщины меня поймут. А еще исчезла необходимость, как-то шифроваться от моих родителей. Это была отдельная эпопея — алиби для них.

О, родители! Вот они-то очень неохотно отпустили меня к Вику и Андрюше. Даже после знаменательного разговора с папой.

— Может ты не будешь торопиться? — аккуратно спросила мама. — Пожила бы еще с нами. Потом уже переехала.

Мамочке, конечно, было бы спокойнее, чтобы я жила с ними. Как и отцу. До сих пор диву даюсь, как они смирились с тем, что у меня мужья, помноженные на два. Наверное, это особое умение вести переговоры Вика и талант очаровывать Андрюши дали такой результат.

Но когда родители увидели, как оба гарцуют заботливым рысакам, как суетятся вокруг меня, окончательно смирились с моим переездом. Уж такой двойной контроль и забота могли убедить кого угодно.