Одиссея крейсера «Варяг»

       Вторым "объектом интереса" японских артиллеристов закономерно оказался "Князь Потемкин-Таврический", пораженный крупным снарядом в броневую плиту первого каземата нижней батареи на правом борту. Практически на верхнем краю амбразуры. Весь форс осколков ушел в каземат. Итог - выведенная из строя шестидюймовка, семь убитых и тяжело раненых моряков. Пожара в каземате не произошло. Еще один снаряд - шестидюймовый - ударил прямо в фор-марс. Это попадание стоило жизни двум дальномерщикам, сигнальному кондуктору и ранений еще четырем морякам. Офицеры штаба эскадры и корабля, находившиеся в боевой рубке броненосца, не пострадали. Больше со стороны орудий с мыса Футтсу, или того, что от них осталось, неприятностей у тихоокеанцев не было.

       Между тем, во время боя с этой батареей, артиллеристы русских кораблей успевали еще и обстреливать трехдюймовками и средним калибром остров Перри, помогая своим крейсерам шрапнельными снарядами сгонять его пушкарей с верков.

       Тем временем пять "бородинцев" и их французский прототип "Цесаревич", распределив цели на мысу Каннон, безжалостно обрушились на подавленные крейсерами, но далеко еще не выведенные до конца из строя батареи. Пока корабли Беклемишева, скрошив пушкарей на мысу Футтсу, начинали "разборку" с артиллеристами острова Перри, броненосцы Иессена спокойно пристрелявшись, запустили свою смертоносную "рулетку". Четыре часа они методично, с точностью метронома, вгоняли в позиции своих противников на мысу Каннон двенадцатидюймовые фугасы. Добиваясь того самого предела "насыщения снарядами площадной цели", при котором она с вероятностью стремящейся к единице целью быть переставала. В первые двадцать минут этого безжалостного обстрела в ответ с мыса нет-нет, да и прилетали японские снаряды. В три русских броненосца были даже попадания, не причинившие, однако, серьезного вреда. Затем вместо термина "обстрел" уместнее было бы употребить понятие "расстрел"...

       Восьми сотен двенадцатидюймовых и трех тысяч шестидюймовых фугасных снарядов для японских береговых батарей группы "Каннон" оказалось вполне достаточно. Как теоретически, так и практически. Представшее после глазам очевидцев зрелище, шокировало даже видавших виды. Достаточно сказать, что после взрыва артпогребов на двух батареях, некоторые из крупнокалиберных орудий были фактически погребены под щебнем, булыжниками и ломаной арматурой... В мире Петровича название такому придумали много позже. Но здесь, в начале двадцатого века понятие "лунный пейзаж" вошло в обиход именно в связи с мученичеством артиллеристов мыса Каннон.

       ****

       "Черные корабли"... Японцы назвали их так за окраску бортов и мрачный дым над трубами... В июле 1853 году 4 военных корабля, из которых два были пароходами, под командованием коммодора флота североамериканских Соединенных Штатов Мэтью Перри вошли в гавань Ураги. Где коммодор под угрозой своих орудий передал ультимативное требование американского правительства к сегуну с требованием "открытия" страны для САСШ, а именно - выделения портов для угольных станций, гарантии безопасности своих граждан на японской территории и заключения торгового договора. Японцы взяли полгода на "подумать".

       В феврале следующего года коммодор вернулся уже с семью вымпелами. Второе пришествие "черных кораблей" было куда более грозным. Перри прошел прямо вглубь залива Эдо, встал на якоря против столицы сегуна, и высадил полутысячный десант под прикрытием своих корабельных орудий. Правители Японии вынуждены были уступить. Страна была окончательно "открыта" для западной цивилизации...

       И вот, спустя полвека, "черные корабли" пришли вновь. Пришли, несмотря на то, что сам Император заверил своих подданных, что повторения жгучего национального позора, ставшего отправной точкой в последовавшем падении сегуната и реставрации Мейдзи, позора, когда враждебный иноземный флот позволяет себе нагло войти в Токийский залив, наводя свои пушки на столицу и издеваясь над бессилием властей страны, не повторится больше никогда. Они пришли, несмотря на огромные затраты сил и средств, вложенные в обустройство береговой обороны и постройку собственных боевых кораблей... Они пришли! Темно серые, почти черные. Хищные силуэты, дым из многочисленных труб, грохот сотен орудий... Они пришли, сея разрушение и смерть. Пришли, безжалостные и неотвратимые как божественная кара. Как суровое воздаяние за дерзость и гордыню.

       Черные корабли под Андреевскими флагами вошли в Токийский залив на рассвете того рокового дня, когда совет Гэнро в присутствии Императора должен был обсудить смысл дальнейшего ведения войны, в свете произошедшей всего несколько часов назад информации о трагедии в Сасэбо, где русские быстроходные катера вооруженные минами Уайтхеда причинили жестокие, и теперь уже окончательно невосполнимые потери Соединенному флоту. Вернее бывшему Соединенному флоту...