Одиссея крейсера «Варяг»

       - Что это Вы, Всеволод Федорович? - под нос себе пробубнил Петрович, - Что это? Уж не боитесь ли, двуединый Вы мой? То, что за сына нашего, пардон моего, волнуемся, понятно. Да-с... И жену вдовой оставить не хотим. Потому как несмотря на все такое, типа мадам Жужу, мы ее любим, однако... А! Кажется понятно, блин. Это у нас синдром последнего боя... Как там было: "Но каждый все-таки надеется дожить..." Надо Васе подкинуть шлягер... Только вот как "фрицев" перерифмовать? Как, как... Пусть сам думает, в конце концов.

       Хотя только ли? Нет... Вот оно еще что... Да, любезный мой вице-адмирал. Вы теперь уж ТОЧНО поведете Российский Флот в Токийский залив. Не крейсер, не отряд, не эскадру. ФЛОТ. Артурцы пришли - все, Рубикон перейден. Орлы, стало быть на плечи давят? Так Вы плечики-то мочалочкой потрите получше... Вот так. Чтоб завтра не обос...ся перед всем миром, как это Вы у Шантунга чуть не проделали.

       Петровичу вспомнился весь тот ужас минутного бессильного отчаяния, когда адмирал Того воспользовавшись потерей управления на нашей эскадре после гибели Чухнина, одним удачным маневром чуть было не решил исход дела в свою пользу. Вспомнилось и отупляющее ощущение исподволь подкрадывающейся безысходности, которое он испытал наблюдая в бинокль с кормового мостика "Громобоя" за тем, как медленно и неотвротимо настигали его побитый отряд японские броненосцы. Как ждали все того рокового снаряда, который заставит концевого "Ослябю" сбавить ход, и тогда... Но тогда была надежда. Что успеет Макаров и все исправит. Теперь же никто не придет и никто не исправит, если что...

       - Нда... Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Флотоводец фигов, блин...

       Приступ самокопания дал свои плоды. До Петровича, наконец, дошло: это настигла его, и разом вдруг безжалостно опустилась на плечи тяжким крестом ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Только сейчас он понял со всей холодной очевидностью, что форумные игрища и мозговые штурмы ТОЙ, беззаботной и безответственной, в сущности, жизни, бесповоротно и навсегда остались позади. Незаметной и тихой жизни, где "не был, не замечен, не привлекался", где всегда был кто-то, кто решал за тебя... И вот: все. Чуда не будет. Забившаяся после боя у Чемульпо куда то в дальний закуток подсознания надежда на возвращение в 21 век умерла окончательно...

       И осталась война. Его война...

       - Но мы же их уже раскатали... Факт. По полной раскатали!

       Раскатали? Но почему тогда такими далекими и незначительными стали вдруг все эскадренные и прочие баталии ушедшего года? Даже величайшая морская битва новейшей истории - Шантунг...

       Не потому ли, что именно сейчас российскому флоту под ЕГО командованием предстоит исполнить то, ради чего он собственно и создавался. Впереди не просто очередной бой. Впереди решительный акт международной политики. Большой политики. Когда от одного твоего верного или неверного движения может зависеть добьется или нет твоя страна необходимых ей итогов войны, а не выигрыша одного или нескольких сражений. Вот что сейчас так тяжко давит на плечи. Это та ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ФЛОТА, которую очень хорошо прочувствовал гениальный лорд Горацио Нельсон. И полноты которой, увы, не хватало величайшему из наших флотоводцев, Федору Федоровичу Ушакову... Чего стоило одно учреждение независимой республики на Ионических островах? Ушакову - карьеры. А России?

       Увы, со времен Петра Великого мало кто из русских адмиралов задумывался о том, что флот - это важнейший инструмент внешней политики государства. Его самая длинная и быстрая вооруженная рука. Не осознавали этого и многие представители правящей верхушки, уповая на нашу мнимую континентальность. И предстоящее сражение с ними будет куда как страшнее Шантунга...

       Но все это будет позже. Если доживем. Проблемы нужно решать по мере поступления, поэтому сейчас на повестке дня один вопрос - окончательный расчет с Микадо. Или мы ставим точку в войне на наших условиях здесь и сейчас... Или все усилия, все жертвы, все страдания, вся кровь как песок сквозь пальцы утекут в никуда...

       Да и то сказать... Тяжко ему! Цаца какая... Петровичу неожиданно вспомнилась фраза и выражение лица незабвенной Алисы Бруновны из "Служебного романа", и он тихо рассмеялся... Однако, он ведь не один плечи и голову подставляет! Наместник, когда благословлял, отдавая приказ на операцию, ответственность на себя не меньшую, чай, взвалил. Чего бы проще: дело сделано. Флот неприятельский у Шантунга утоплен. Пусть ведомство Остен-Сакена все до конца доводит. Но нет. По другому решил адмирал Алексеев. Оглушенную гадину нужно добить. Покуда заступники-реаниматоры со всех сторон не набежали...

       А все вокруг? Моряки, армейцы? Разве они, каждый на своем месте, не ощущают своей меры ответственности? Петровичу вдруг припомнился пожилой боцман флагманского броненосца Саем с его громогласным "Веди! Не выдадим!", подхваченным всем строем команды и офицерами "Орла". А им ведь многим впервые в бой... Нет. Такие не выдадут... И вдруг спокойно и тепло стало на сердце... Значит, все правильно. Все как должно...