Одиссея крейсера «Варяг»

       - Тебе хорошо говорить, ты на двадцать лет помолодел. А за что мне двадцать лет добавили? Ты в курсе, что Руднев через десять лет помереть должен? И каково мне будет жить в его шкуре, зная, сколько ему, то есть МНЕ, осталось?

       - Ну, ты-то не Руднев, мозги у тебя чуть получше должны работать, проживешь, поди, подольше. Он от пневмонии помер? Вот и не простужайся. Придумаем что-нибудь. Может, тебя проф с ассистентом еще раз переместят, если лет за двадцать установку свою чертову опять построят. И вообще, двадцать-тридцать лет как герой, спаситель отечества - это разве не приятнее, чем сорок лет коптить небо в роли главного системного администратора второго игрового зала, что расположен на первом ярусе подвала? Блин, коньяк кончился...

       - Все-то ты про меня знаешь... Есть тут еще немного, вон в том шкафчике погляди, это у меня, чтоб вестового если что не дергать лишний раз.

       - Гуманист твой Всеволодович, однако.

       - А что смешного? На том и карьеру себе поломал в итоге.

       - Да знаю я... Совестливый, понимаешь... Давай, за знакомство, что-ли...

       - Ладно. Но от ночи осталось часа три не больше... По единой, и давай, мичман, бегом спать. И на людях выражайся поаккуратнее, через пару дней привыкнешь, а пока молчи побольше. И не забывай - командир тут я. Если хочешь что умное и нелицеприятное сказать, не при народе.

       А вот что ты из спецов, это хорошо, тут у нас на носу абордаж, вот там и блеснешь. Раз уж мы влипли по серьезному, то войну надо выигрывать... Лейтенанта тебе присвоят по результатам абордажа, если отличишься, ну и прочие фантики тоже. Рост по службе обеспечим. А сейчас спать, завтра новый день, а нам еще крейсер в семь тысяч тонн надо отремонтировать на ходу. Может, ты и не рад будешь, что сюда попал.

       - Эх, милай, чтобы помолодеть на столько годков, я бы и не такое согласился. У меня последние пятнадцать лет морда была как печенное яблоко, про бэтэр я тебе уже говорил, а сейчас... Нет, тебе не понять... Ладно, приказывай, господин капитан 1-го ранга, раз уж сразу тебя, сцуко белогвардейское, не пристрелил, буду подчиняться. А пока - спокойной ночи.

       ****

       За ночь, идя ходом тринадцать-пятнадцать узлов, "Варяг" дошел почти до долготы Циндао. С рассветом на горизонте стали все чаще попадаться дымы пароходов, от которых до подъема командира вахтенный штурман Бирилев предпочитал от греха уклоняться. Будить командира запретил Храбростин, пользуясь тем, что вчера Руднев не оставил точных указаний о времени своей побудки.

       Принявший после подъема командование крейсером Степанов, к удивлению офицеров, привыкших к мелким шпилькам в адрес командира с его стороны, не только поддержал решение врача, но и изменил график ремонтных работ, чтобы минимизировать шум поблизости от каюты "нашего командира".

       Прежде всего, надо было что-то решать с трубой. После короткого совещания ее решили укрепить шестами на растяжках и обернуть дыры жестью с асбестом. Мелкие надводные пробоины в бортах еще ночью были заделаны деревянными пробками и цементом, у крупных сейчас раздавался веселый перестук плотницких топоров. Хуже было с подводными пробоинами, приведшими к затоплениям. Спор по поводу того, стоит ли останавливать машины и заводить пластырь, чтобы осушить отсеки и заделать пробоины деревом сейчас, или это подождет до завтра, был прерван приковылявшим к мостику в сопровождении мичмана Балка Рудневым, вырвавшимся, наконец, из рук докторов.

       Послушав минут пять прения сторон, командир приказал лечь в дрейф, имея, однако, под парами половину котлов, и заняться нормальным ремонтом. Так же было приказано как можно быстрее привести в порядок минный катер номер два, близнец оставшегося в Чемульпо, и превращенный при прорыве осколками в большое подобие дуршлага. После направления матросов на работы и внеочередной выдачи двойной чарки, офицеры по приказанию Руднева собрались в кают-компании для проведения военного совета.

       - Ну-с, господа, чем порадуете соню-капитана? Для начала, штурмана. Прикинули, где нам можно надеяться поймать "Ниссина" с "Кассугой"? И в каком состоянии крейсер? Надеюсь получше, чем у вашего командира, - морщась от ноющей боли где-то в глубине свежеперевязанной раны, осведомился Петрович, - Расскажите нам коротенько, Вениамин Васильевич.