Одиссея Богов

Удивительный аппарат, который поднимается в воздух, описан очень подробно. Он похож на пирамиду и взлетает вертикально. Высотой он с трехэтажный дом. Он летит с Ланки (Шри-Ланки, или Цейлона) в Индию, то есть преодолевает расстояние более чем в три тысячи двести километров. Внутри летающей пирамиды — каюта для нескольких пассажиров, а также несколько потаенных комнат. Когда пирамида поднимается с земли с Рамой и Ситой на борту, раздается ужасный шум. Есть даже описание того, как от грохота этого аппарата сотрясаются горы, а когда он устремляется ввысь, то воспламеняет здания, поля и леса. За десятилетия до Хиросимы профессор Герман Якоби прокомментировал этот отрывок так: «Не остается никаких сомнений в том, что здесь описана обычная тропическая буря».

Как я уже говорил, после Хиросимы нам следовало бы стать немного мудрее. Но комментарии современных специалистов к древним текстам вызывают у меня ощущение, что мы застряли в прошлом. Для меня очевидно: многое из того, что записано в древних текстах, вовсе не плод воображения, а реальность давних эпох, даже если такие страшные события происходили не во времена поэтов и историков, писавших о них.

Если бы авторы были непосредственными свидетелями подобных событий, они бы все равно не смогли их описать, поскольку ни одного из них не осталось бы в живых. Составители древних текстов не были очевидцами, они записывали то, что видели и слышали другие, что передавали своим потомкам те, кто, возможно, побывал на сожженных землях и в разрушенных городах. Возможно, кто-то из выживших на дальних рубежах сражений поведал другим о происшедших ужасах.

Сведения подобного рода, передаваемые из уст в уста, никогда не бывают точными. Тем более с учетом того факта, что и свидетели тех событий, и позднейшие летописцы мало что понимали в системах вооружения. Что еще им оставалось, кроме как приписать все непонятное сверхъестественным существам? В их глазах это были «боги» — а кто же еще? Кроме того, в древней литературе прослеживается довольно четкое разграничение между явлениями природы и оружием богов. В «Теогонии» Гесиод также уделяет внимание циклопам. Это были огромные существа, подобные богам, с одним глазом во лбу, отчего их и назвали «круглоглазами»: «Лишь единственный глаз в середине лица находился».

Кто-то может подумать, что циклоп и впрямь плод чьего-то воображения, поскольку одноглазых существ в действительности никогда не существовало, однако я в этом не уверен. Начиная с семнадцатого века зафиксировано несколько случаев выкидышей плодов с одним глазом. А современные генетики выяснили, что за наши два глаза ответствен один-единственный ген. На самой ранней стадии эмбрионального развития позвоночных, к которым мы принадлежим, появляется сперва полоска светочувствительных клеток. Без гена Рах-6 это скопление светочувствительных клеток не могло бы делиться на две отдельные зоны и все мы были бы циклопами.

Кто знает, какие генетические эксперименты выдумывали боги — и откуда у древних авторов возникла идея о циклопах.

Греческий поэт Гесиод несколько раз упоминает и летающие колесницы, например в 30-м фрагменте, где Зевс с громом и молниями сходит с небесного свода. А бывший властелин Лидии, говорят, обладал довольно удивительным техническим устройством. Звали его Гиг, и изначально он был пастухом. Согласно Геродоту, юный Гиг пришел во дворец Кандавла и подружился с правителем. Однажды Кандавл посоветовал Гигу спрятаться в царской почивальне, чтобы тот смог полюбоваться красотой его обнаженной супруги. Так Гиг и сделал, но жена властелина заметила вуайериста и на следующий день потребовала, чтобы он убил ее мужа, иначе она всем расскажет, что произошло, и Г ига лишат жизни. Если же он убьет Кандавла, она сделает его царем Лидии, — так в итоге и сложилось. Говорят, у Гига был механизм, который делал его невидимым. Платон пишет об этом в диалоге «Государство». Однажды, когда Гиг был еще пастухом, разразилась страшная буря, случилось землетрясение, и земля разверзлась. Изумленный, юный Гиг увидел огромную дыру, возникшую перед ним. Он забрался в нее и:

…увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста. На мертвеце ничего не было, только на руке — золотой перстень. Гиг снял его и взял себе, а затем вылез наружу.