Одинокий тролль

Она не договорила, повернулась к двери, в которую осторожно постучали, и крикнула «войдите». В изолятор бодрым шагом вошла молодая женщина в белом халате, накинутом поверх мундира лейтенанта-медика. У нее было круглое азиатское лицо, умные решительные глаза и коротко остриженные черные волосы. Ее макушка едва доходила до плеча вооруженного матроса, стоявшего на часах. Лейтенант закрыла за собой дверь и вопросительно поглядела сначала на Людмилу, потом на Эстона.

— Дик, это доктор Шу. Доктор, это капитан Ричард Эстон, — улыбаясь, познакомила их Людмила.

Доктор Шу собралась было стать по стойке «смирно», но Эстон жестом пригласил ее сесть и уселся сам. «Как же я устал, — подумал он. — Я ведь уже немолод», — напомнил он себе, чувствуя, что делает это не в последний раз».

— Мы с доктором Шу уже встречались, Мила, — сказал он. — У меня было множество дел сегодня утром, но я выкроил время для медосмотра.

— Так вот где ты пропадал?

— Отчасти. — Он снова повернулся к доктору Шу— А это результат, доктор? — вежливо осведомился он, указывая на папку, которую лейтенант держала под мышкой.

— Да, сэр. Хотите взглянуть?

— Я? — Он покачал головой и указал на Людмилу. — Я не в состоянии отличить нейрон от нейтрино, доктор. В этом разбирается она.

— Вот как? — Доктор Шу с интересом взглянула на Людмилу, затем положила свою папку на столик рядом с койкой и достала из нее два длинных листа бумаги, много раз сложенных поперек. Волнообразные линии, тянувшиеся по бумаге, абсолютно ничего не говорили Эстону. Он мог лишь надеяться, что Людмила сможет понять скрывающийся в них смысл. А если не сможет… Он приказал себе не думать об этом.

Людмила с врачом склонились над графиками, разложив их на кровати. Они негромко переговаривались между собой. Утомление и полная некомпетентность в этом вопросе не позволяли Эстону понять, о чем они беседуют, но выражение лица доктора Шу позабавило его. Вопросы, которые задавала Людмила, были ясными и короткими, но явно казались доктору Шу необычными. Да это и не удивительно, устало подумал Эстон. Если учесть…

— Проснись, Дик!

Маленькая сильная рука ласково встряхнула его, и он фыркнул, с удивлением обнаружив, что задремал, сидя на неудобном жестком стуле. Либо его утомление было сильнее, чем он думал, либо к нему вернулась способность спать где угодно и когда угодно.

Он выпрямился и протер глаза. Судя по углу, под которым солнечные лучи проникали в иллюминатор, прошло не менее двух часов, пока он спал. Доктор Шу ушла. Эстон вздрогнул: удивительно, как после нескольких часов сна самочувствие только ухудшается!

— Мммм… — Он потянулся и покрутил руками в воздухе, приводя в порядок суставы, а затем с улыбкой посмотрел на Людмилу. — Извини.

— Тебе нужно было поспать, — ответила она, садясь на край кровати. Улыбнулась мимолетной улыбкой, а затем нахмурилась и принялась теребить каштановый локон.

— Что-то не так? —. осведомился Эстон.

— Не знаю… У нас строили графики по-другому, но, кажется, нам с доктором Шу удалось понять друг друга. Хотя добрая доктор Шу была очень удивлена… На многие мои вопросы ей было трудно ответить, да и мои нейроимпульсы, измененные симбиотом, должны были показаться ей загадочными. А мне почему-то кажется, что тайны ей по вкусу.

Эстон нахмурился, но Людмила успокаивающе взмахнула рукой:

— Не волнуйся. Нескромных вопросов она задавать не стала. Кроме того, ей приказано хранить молчание, и, по-моему, она думает, что чем меньше будет знать о том, что здесь происходит, тем лучше.

Она поднялась с кровати. В каждом ее движении проглядывало плохо скрываемое внутреннее напряжение, которое было знакомо Эстону по собственному опыту. Она прислонилась к переборке, глядя сквозь иллюминатор на бухту, позолоченную солнцем.

— Как бы то ни было, я думаю, нам удалось идентифицировать интересующий меня альфа-пик, и у тебя он вроде бы тоже присутствует. Но что если я ошиблась? — Людмила резко обернулась и посмотрела в глаза Эстону. — Нам необходимо выяснить это точно, а я, похоже, слишком понадеялась на свои силы. Я была уверена, что смогу определить этот пик, не задавая никаких вопросов. Увы, это не так. Ваш способ сканировать мозг — эта самая электроэнцефалограмма — слишком отличается от того, к чему я привыкла.

— Погоди, — сказал он, вставая и подходя к ней. Ему хотелось обнять ее за плечи, но он удержался от этого — теперь они были не любовниками, а стратегами. — Погоди, — повторил он. — Мы ведь были готовы к неожиданностям — особенно учитывая четырех— или пятивековой отрыв вашей техники от нашей!

— Естественно, — сухо ответила Людмила. — Но ужасно неприятно все время приспосабливаться… ничего не знать… Я к этому не привыкла.

Он пожал плечами:

— Мне страшно подумать, как бы я себя чувствовал, оказавшись в двадцать пятом веке, Мила! Надо смотреть правде в глаза — за то время, что ты провела на «Аманде», было невозможно по-настоящему оценить всю разницу между нашими уровнями цивилизации. Теперь, когда ты, так сказать, оказалась у источника информации, дело пойдет быстрее!