Одинокий голубь

Он не беспокоился по поводу нападения. Даже если несколько vaquerosпосмеют напасть на город, они будут нервничать, уверенные, что в городе куда больше оружия, чем у них. Он мог поспать, потому что обладал способностью легко засыпать и просыпаться. Но, не смотря на тяжелую ночь, спать ему не хотелось. Ведь расслабиться на время — все равно что поспать. Спящий пропустит лучшую часть вечера, да и восход луны тоже. Дитц всегда был неравнодушен к луне, часто наблюдал за ней и размышлял. Для него она была интереснее и занимательнее солнца, каждый день одинакового.

А луна менялась. Двигалась по небу. Росла и таяла. В те ночи, когда она поднималась, полная и желтая, над равнинами вокруг Лоунсам Дав, она казалась такой близкой, что человек почти что мог, подобравшись с лестницей, залезть на нее. Дитц иногда представлял себе, как он это делает, — подставляет лестницу к старушке луне и залезает на нее. Если бы он так сделал, в одном можно не сомневаться: мистеру Гасу темы для разговора хватило бы на долгое время. Дитц ухмыльнулся при одной мысли о том, в какое возбуждение придет мистер Гас, если он, Дитц, отправится прокатиться на луне. Потому что Дитц всегда мечтал, как он сядет на луну верхом, может, он когда-нибудь и решится на это, когда дел будет поменьше. Потом, когда луна подойдет поближе к Лоунсам Дав, он слезет с нее и вернется домой. Вот все удивятся.

Но в другие ночи луна плыла так высоко, что Дитц приходил в себя и признавал, что ни один человек не может оседлать луну. Когда он представлял себя там, на узком серпе месяца, висящим над ним, таким белым, как зубы, у него почти кружилась голова от своего собственного воображения, и ему приходилось сделать над собой усилие, чтобы внимательней следить за тем, что происходит на земле.

Однако, когда внизу не наблюдалось ничего интересного, кроме пары пьющих воду лошадей, он мог позволить себе отдохнуть, наблюдая за луной и небом. Он любил чистое небо и ненавидел облака. В облачные дни ему казалось, что его лишают половины мира. Его страх перед индейцами, глубокий страх, был связан с ощущением, что луна обладает силой, которую ни белый, ни черный понять не в силах. Он слышал, как ми стер Гас рассказывал, что луна может приводить в движение воды, и, хотя ему приходилось видеть океан, когда он бывал в Матагорде, он так и не понял, как луна может им двигать.

Но он был убежден, что индейцы луну понимают. Ему никогда не приходилось толковать на эту тему с индейцем, но он знал, что у них есть для нее больше имен, чем у белых, а это подразумевало более глубокое понимание. Индейцы были меньше заняты и, следовательно, имели больше времени, чтобы изучать такие вещи. Дитц всегда думал, что белым еще повезло, что индейцы так и не научились полностью управлять луной. Ему однажды, вскоре после той ужасной битвы у Форт-Фантом-Хилл, приснилось, что индейцам удалось подвинуть луну к одному из тех невысоких холмов, которых полно в Техасе. Они заставили ее остановиться на склоне холма, с тем чтобы въехать на нее на лошадях. Ему иногда приходило в голову, что такое вполне могло случиться и сейчас где-то на луне ездят верхом индейцы из племени команчи или кайова. Иногда, особенно в полнолуние, когда луна была желтой и близкой от земли, он практически был уверен, что индейцы там. Его это пугало, но он никогда об этом ни с кем не говорил. Индейцы могут заставить луну высосать всю во ду из колодцев и рек или сделать ее соленой, как в океане. И тогда придет конец всему, причем ужасный конец.

Но когда луна была лишь небольшим месяцем, Дитц почти не беспокоился. Вода все еще была пресной, если не считать пары таких речек, как Пекос. Возможно, если индейцы и забрались на луну, они потом с нее свалились.

Иногда Дитц жалел, что ему совсем не пришлось учиться, тогда бы он смог найти ответы на некоторые из мучающих его вопросов. Взять хотя бы день и ночь. Должна же быть причина, почему солнце садится, где-то прячется, а потом появляется с другой стороны равнины, или как объяснить дождь, гром и холодный се верный ветер. Он понимал, что такие явления природы далеко не случайны. Просто в своей жизни он недополучил информации, которая бы объяснила ему ход вещей.

И все же индейцы, не умеющие даже говорить на нормальном языке, вроде бы знали обо всем этом больше, чем даже мистер Гас, который мог наболтать целый ворох насчет природных явлений, как, впрочем, и на любую другую тему. Мистер Гас даже пытался объяснить ему, что земля круглая, но Дитц решил, что он шутит. Но именно мистер Гас написал его имя на вывеске, чтобы все знали, что он является частью компании, а за это можно простить ему все его шутки.

Дитц в прекрасном настроении сидел у желоба, время от времени взглядывая на луну. Его полностью прятала тень, так что любой vaquero, по глупости по пытавшийся бы проскользнуть мимо, имел шанс сильно удивиться.