Одинокий голубь

— Что же, вот он и уехал, — тихо ответил Калл. Ньют держал поводья, позволяя Мыши делать всю работу, и плакал. Он вспоминал крики Шона и извивающихся змей, похожих на гигантских червяков. Когда последние коровы присоединились к основному стаду, капитан снова пустил лошадь в воду, что поразило Ньюта. Он представить себе не мог, что можно без всякой надобности въехать в реку, которая только что кишела змеями. На этот раз змей видно не было. Ньют видел, что мистер Гас и Дитц сидят не шевелясь, и подумал, что Шон, возможно, еще жив. Он все еще ощущал необходимость подойти к Шону, даже если тот уже не сможет ему ответить, но боялся. Не зная, как поступить, он сидел на лошади и плакал до тех пор, пока его не стало рвать. Ему пришлось наклониться, чтобы не испачкать шею лошади.

Он стал мечтать о том, как бы повернуть все вспять, заставить дни бежать назад, вернуться к тому времени, когда они еще не уезжали из Лоунсам Дав. Он представлял себе Шона здоровым и веселым и делал то, чего не сделал на самом деле: советовал ему отправиться в Галвестон и найти корабль, который увезет его домой. Но когда он оглядывался, то снова видел мистера Гаса и Дитца, стоящих на коленях около Шона. Он страстно желал, чтобы Шон сел и выздоровел, но Шон не садился, а Ньюту только и оставалось, что сидеть на лошади и держать скот.

Август и Дитц ничем не могли помочь Шону, только сидеть с ним рядом и смотреть, как он умирает.

— Наверное, было бы лучше, если бы Пи дал ему утонуть, — заметил Август. — Какой же невезучий паренек.

— Да, здорово невезучий, — подтвердил Дитц. Он чувствовал, как дрожат руки и ноги. Он много раз встречался с насильственной смертью, но такой ужас ной ему видеть не приходилось.

Шон умер еще до того, как его брат переправился через реку. Август закрывал мальчика своим плащом, как раз когда табун взбирался на берег. Он прошел так близко, что, когда лошади остановились, чтобы отряхнуться, они забрызгали Дитца с головы до ног. Братья Спеттл выехали на берег с расширенными от ужаса глазами, цепляясь за своих мокрых лошадей. На противоположном берегу Калл командовал работниками, помогающими спустить фургон к реке.

— Ну, если эти змеюки нападут на Бола, он им за даст, — заметил Август. — У него то еще ружье.

— Их взбудоражила буря, — повторил Дитц. Он чувствовал себя виноватым, потому что предпочел эту переправу другой, выше по реке, и теперь парень был мертв.

— Ладно, Дитц, сам знаешь, жизнь коротка, — заметил Август. — Для одних еще короче, чем для других. Скверно наше путешествие начинается.

Боливар был недоволен. Он считал, что фургон не сможет переехать через реку, даже такую маленькую, но и вылезать из него он не хотел. Он мрачно сидел на облучке рядом с Липпи, пока ковбои привязывали к фургону веревки.

— Вы говорите, Шон умер? — спросил Аллен О'Брайен, настолько потрясенный, что едва мог говорить.

— Да, он умер, — подтвердил Калл, который видел, как Гас прикрыл тело.

— Это я виноват, — сказал Аллен, и слезы потекли по его круглому лицу. — Не надо мне было тащить его сюда. Я ведь знал, что он еще слишком молод.

Калл промолчал. То, что случилось, разумеется, не имело никакого отношения к возрасту мальчика; даже опытный человек, въехавший в змеиное гнездо, не выжил бы. Он и сам бы не выжил, а он змей никогда не боялся. Все это лишь доказывало то, что он всегда говорил: в жизни куда больше опасностей, чем можно предусмотреть даже при самой тщательной подготовке. Аллен О'Брайен не должен терять времени на угрызения совести, потому что мальчик вполне мог умереть и в Ирландии, и в любом другом, самом безопасном с виду месте.

Джаспер и Берт видели змей, и Джаспер пришел в такой ужас, что и смотреть не мог на воду. Соупи Джонс был не меньше перепуган. Парни Рейни выглядели так, будто в любую минуту могли свалиться с лошадей.

Больше всего на свете Джасперу хотелось уволиться. Он пересекал эту реку много раз, но сейчас, при приближении момента, когда ему придется сделать это еще раз, он чувствовал, что это выше его сил. Пи, Диш и остальные, уже оказавшиеся на другом берегу, казались ему самыми везучими людьми в мире.

— Капитан, как вы думаете, там нет больше змей? — спросил он.

— Нет, они разбежались, — ответил Калл.

Когда они спускались к реке, Джаспер вытащил пистолет, но Калл покачал головой.

— Никакой стрельбы, — произнес он. Он не был уверен в том, что кто-нибудь из них, стреляя с плывущей лошади, может во что-то попасть, как это удалось Гасу.

— Отбивайся веревкой, если заметишь, — посоветовал Калл.

— Надеюсь, они не заползут в фургон, — заметил Липпи, и губа у него тряслась от страха.

Фургон держался наплаву лучше, чем они ожидали, Боливар и ног не замочил. Джаспер один раз метнулся в сторону, приняв за змею палку, но щитомордников нигде не было видно.

Аллен спешился и, стоя, плакал над телом брата. Джаспер Фант тоже плакал, в основном от облегчения, что все еще жив.