Одиночный рубеж 3: Зелёный коридор

Охотники задвигались веселей, уже практически со скоростью хорошего бега, они ворвались в один из раскрытых порталов, на который я указывал пальцем.

Найдя вороном выходящих из тоннеля союзников, обрадовался. С рвением стараясь одарить всех по очереди необходимым заклинанием ускорения, я творил каст за кастом. Вот теперь тренировка пошла лучше. Приходилось держать хороший темп, чтобы семнадцать бойцов пехоты, постоянно были под действием двадцатисекундного заклинания. Досадно, что Рон и хало двигались под землёй, недоступные моим действиям.

Зато феникс еще чуть, и смогла бы создать торнадо, исполняя ускоренный танец в небесах под моим заклинанием, сея огненные перья преимущественно по левому флангу. Даже хорошо, реальный урон она наносила только латникам и другой мелочёвке. И вообще, для голозадой пехоты нежити настали уж совсем тяжёлые времена. Попытка лагеря двинуться вперёд захлебнулась на полушаге. Латники исчезали в недрах глубоких волчьих ям и недлинных полосах рвов. Ветви деревьев постоянно хлестали, отталкивая, а иной раз и отрывая головы от туловищ. Попадая на грибные полянки и окутываясь облаками спор, латники в одурманенном состоянии принимались гладить землю собою, стараясь с ней слиться в любовном трансе.

Вдобавок, вблизи, у самого носа лагеря выросло особо огромное дерево, и у его корней раскрылся большой портал, выпустивший стройную вереницу пеших воинов Нельзинбера. Каждый боец короля в одной руке держал двуручный меч, в другой виднелся небольшой круглый щит с гербом Алесуна. Лес расступался, пропуская колонну бойцов. Зато к нежити та же растительность теперь относилась рьяно агрессивно. Стволы деревьев ухали по рядам голых чудаков. Деревья несли слабые потери, обламывая лишь мелкие ветви и теряя листву. А вот латники страдали нещадно. Леший бил слаженно: стволы, загнувшись параллельно земле, рубили в строй разом, справа налево. Летели брызги, ошмётки мяса и иногда, на излёте удара, латников целиком относило внутрь стана.

Главным было то, что быстрым лианам Двухсотого удавалось в суматохе битвы вытаскивать из окраин лагеря не очень осторожных командиров.

Фантомы споровицы практически вольно перемещались в рядах неприятеля. Около сотни копий Вальоры вместо того, чтобы очаровывать, попросту входили в тела латников, взрывая их изнутри, аннигилируя в невесомый алый туман. Лисица просто кайфовала, уничтожая нежить в задуманных ею локациях. На столе-карте чётко просматривалось пиксельное изображение довольной лисьей мордочки. Похоже, послание адресовано лично мне, не думаю, что так работает её мираж. На душе стало ещё теплее и радостнее.

Мои соратники, оставшиеся на балконе, не отставали от остальных. Псило кастовала поляны кислотных грибов, после которых в стане Детей Смерти появлялись зияющие голой землёй залысины без единого воина. И вообще, лагерь неприятеля, со всех сторон охваченный нашими атаками, стал напоминать кусок дырявого сыра.

Пустые пространства так же множились в стане благодаря бортнице Саабе с её хищными муравейниками. Но этого ей сейчас было, конечно же, мало. Как почти все мы, поднявшие бокалы вместе с Нельзинбером, она старалась выжать из себя по-максимуму деятельной суеты. Над командирами Детей Смерти вились рои разнокалиберных насекомых, проявляя свою естественную агрессию. Мелкая, но хорошо видимая за счёт количества, перемещающаяся облаками мошка, атаковала только шаманов и их учеников. Насекомым очень нравились густые длинные шевелюры вражеских юнитов. Шаманы принимались чесаться и бороться с мошкой, совсем забывая о том, что надо кастовать и как-то держать оборону.

Большие, жирные осы величиною со взрослую овчарку, летающие в вышине внезапно пикировали вниз, набирая скорость. На подлёте к латнику у насекомого раскрывались крылья, и острыми здоровенными жвалами, как клещами, оса вцеплялась в череп жертве. Жало на брюшке вонзалось в хребет, глубоко проникая. Полосатая тварь действовала как ураган. На всё про все у особи уходило не больше секунды, после насекомое стремилось поскорее обратно набрать высоту. Латник оставался в живых, хотя, казалось, жвалами осы с ним можно было бы покончить быстро, отгрызанием головы. Но спустя миг, грудная клетка жертвы раскрывалась, выпуская в небо новую взрослую особь. После такого стремительного изжирания тело латника падало на землю мягким пустым мешком. Осы в вышине множились хорошим темпом.

Нет, насекомые, конечно же, несли изредка потери. Одной приземлившейся на гриву латника осе не повезло по-соседству оказаться с шаманкой. Не жалея союзника, та направила поток огня в насекомое. Оса взлетела, стараясь выжить. Набирая высоту, полосатая тварь продолжала запекаться в пламени. Крылья держались, но всё-таки напор пламени смог подъесть их, и уже вместо небесных высей оса принялась планировать в сторону леса, скрываясь в нём.