Одиночный Дозор

— «Известная актриса найдена мертвой у себя в ванной», — прочитал Никита. — «Звезда сериала «Одинокий волк» Виктория Карминова погибла в своей московской квартире от передозировки наркотиков». «Проклятие, нависшее над съемочной группой сериала «Одинокий волк». «О медийной ереси. Разговор с отцом Иннокентием в нашей рубрике «Церковный час».

— И все в таком духе, — кивнул Спешилов, когда Никита поднял глаза. — Ссылку кинуть?

— Не надо. Вот, значит, что Старков имел в виду, когда обещал Софии устроить представление.

— Театр, — мрачно поправил Саша.

— Что?

— Темный пообещал ей театр. Как только эта София может с ним так… обходительно. — Саша передернул плечами. — И вообще, что это за «непротивление злу насилием»?! Ее бы к нам в Дозор с ее силищей! Эх.

— Нам еще не понять, расслабься, — пробормотал Никита. — Мы оба по сравнению с ней вчера вечером инициированы… Ну конечно… Театр!

Алексей Малявин не просто оборотень — он актер, который еще помнит время, когда был человеком. Малявин не станет путать следы точно тварь, пришедшая из дикого леса, и уж конечно, не начнет жрать невинных младенцев… Допустим, он все-таки в здравом уме, не голоден и понимает, что натворил. Для него не существует варианта прийти и честно сознаться, как сделал бы на его месте Светлый Иной. Темные не простят ему срыв съемочного процесса, Светлые — крови невинных жертв. В Дозоры он по доброй воле не явится.

Как он поступит?

Безусловно, Малявин станет спасать свою шкуру и бегать от правосудия — это заложено в него самой Тьмой. Но совсем не так, как представляют себе оперативники Ночного Дозора, опираясь на классические сведения об оборотнях. Шансов уйти от облавы у Алексея Малявина нет, значит, никуда он не бежит! Он сидит где-то рядом с киностудией и трясется, поджав хвост, поскольку понятия не имеет, что такое настоящее волчье логово и как замаскировать его, используя Силу.

— Ну что, пойдем? — спросил Саша.

Никита молча встал и сдернул куртку с вешалки.

— Патруль прочесывает округ, а мы, наверное, в сторону Подмосковья двинем? Вряд ли он в центр Москвы стремится попасть, — рассуждал вслух Саша Спешилов, рассовывая гаджеты по карманам.

— Да, хорошо, я подъеду через час-полтора. Хочу еще раз на «Мосфильме» осмотреться.

— Слушай, Никита, Эдуард Карлович сказал вдвоем работать. Как-то очень настойчиво сказал. Мне показалось, он что-то об этом оборотне знает. По нынешним временам поставить в пару двух троек — это ж роскошь неимоверная!

«Дело совсем не в оборотне, Санек, — подумал Никита. — Дело во мне. Я, кажется, и в самом деле не умею работать в команде, а Эдвард — тот еще хитрец, если взялся с твоей помощью за мое перевоспитание…»

— Так мы вдвоем и отработаем, — произнес он вслух. — Я быстро.

— В плохом кино, кстати, все с этого начинается.

— С чего с этого?

— Со слов «давайте разделимся».

— Да ладно, Сань, в нашем кино я такого не припомню. Это Голливуд дерьмо штампует… И потом, я тебе не Коля, чтобы в одиночку «белым мечом» махать направо-налево. Если что, я позвоню или свяжусь с тобой через Сумрак… Хочешь, пойдем вместе?

Для того чтобы ответить «да», Саша был слишком Светел и слишком амбициозен. С одной стороны, он доверял напарнику, с другой — не терял надежды взять оборотня в одиночку. В отличие от того же Коли у Саши Спешилова — Светлого Иного третьего уровня Силы, имеющего опыт работы в оперативном отделе, — это действительно могло получиться. Какой оперативник в начале карьеры не мечтает о героических подвигах и славных победах над Тьмой?

В сущности, и сам Никита об этом грешным делом подумал. Оборотней голыми руками ему еще тоже брать не приходилось. Но кроме желания одержать верх над Темным в поединке, у Никиты Сурнина было за душой еще кое-что: огромная плоская луна с ликом зверя. В содрогавшемся Сумраке она была похожа на волчий медальон, который зачастую носит на груди вожак стаи. Это — статусная вещица. Кому попало ее на шею не надевают, для оборотней она немало значит. Оборотень, который ее носит, является родоначальником стаи на данной территории и выполняет роль смотрящего. Сейчас после всех войн и противостояний таких волков мало осталось — свирепых, исконных, древних. Насколько помнил Никита, их Темные особенно уважали.

Если Малявин увидел в Сумраке матерого волка, это действительно могло его напугать до такой степени, что он бросился наутек. И без того проштрафившемуся Алексею эта встреча могла только навредить. Такой хищник, окажись он в Москве, мог наворотить кровавых дел, а Малявина автоматически бы записали в сообщники.

Так что найти Алексея Малявина — это полдела, надо обязательно заставить его говорить, пока не стало хуже. Пока оборотни, вдохновленные жестоким примером, не потянулись за таинственным вожаком. Силища у того должна быть просто запредельная, если он умудряется оставлять в Сумраке такие следы. И возможно, перетрусивший Малявин прячется сейчас вовсе не от Дозоров, а от своего собрата. Не зря же он выскочил из Сумрака как ошпаренный. Его сейчас обратно никакими коврижками не загонишь.