Одиночный Дозор

Не так часто Светлым дозорным выпадал шанс увидеть, как Тьма одаривает Силой собственных адептов. Как правило, если Темные Иные работают с Сумраком, Светлые стоят у них на пути, лицом к лицу и тоже черпают Силу для противостояния. Чаще всего это происходит на одном и том же слое. И очень быстро. Посмотреть, как зарождаются чужие заклинания на глубинных уровнях, у оперативника Ночного Дозора попросту не хватает времени. Если, конечно, он не готов рискнуть жизнью ради такого наблюдения. По крайней мере Никита никогда раньше не видел Темные заклятия в процессе формирования. Он получал их уже готовыми, достигшими максимальных энергий и направленными на себя.

Это был интересный опыт наблюдения за ведьмами, но, к сожалению, этим опытом исчерпывался результат осмотра места происшествия в Сумраке. Следов оборотня Никита там не нашел. Для очистки совести он прошел на второй слой, недоступный для Светлого перевертыша и оборотня. Здесь было немного прохладнее и намного спокойнее, чем в суматошном человеческом измерении и на верхнем уровне Сумрака, хранившем его отпечатки. Сюда не проникала ведьмовская магия и фантомы киностудии. В мерцающих небесах багровели отблески кроваво-красной луны, только-только показавшейся из-за горизонта. Белая — в разгар дня пряталась где-то в вечной тени. Время желтой и вовсе еще не пришло, но…

Никита тихо ахнул и непроизвольно сделал несколько шагов назад.

Желтая луна — огромная, как тусклое инопланетное солнце, стояла на плоской равнине точно монета на ребре. На ее поверхности сквозь невнятный рисунок гор и долин проступал пепельно-серый силуэт волка. Несколько секунд он был виден отчетливо, затем смешался, растекся. В полной тишине желтая луна съежилась до привычных размеров, размазанной дугой пронеслась по хрустальному небосводу, заставив Никиту инстинктивно втянуть голову в плечи, качнула небо и землю под ногами и исчезла, точно вспомнив, что выступила не в свой черед. И вслед за этим противоестественным полетом небесного тела из глубины Сумрака донеслось басовитое глухое ворчание, словно ужасный зверь просыпался где-то там, далеко-далеко, и от его жаркого дыхания содрогались все семь сумеречных слоев.

Никита пулей вылетел в реальный мир сквозь двойную тень, как оказалось — в угол съемочного павильона. Тяжело дыша, он сел на пол, прислонился спиной к стене и несколько раз провел ладонью по лицу и шее, стирая липкий пот. Сердце колотилось от страха как припадочное. Ведьмы оглянулись на сотрудника Ночного Дозора, многозначительно зашептались и мерзко захихикали. Спасибо, не стали пальцем показывать и предлагать нашатыря, еще остававшегося в растрепанной аптечке. Сегодня Светлые маги один за другим, точно сговорившись, демонстрировали им чудеса непрофессионализма. В то время как Темные Иные трудились не покладая рук.

Декорацию они практически восстановили. Обесточенные софиты и камеры стояли на своих местах, в помещении горел верхний свет. Никита еще раз потер лицо ладонями, поднялся на ноги и, не обращая внимания на ведьм, зашагал к выходу.

Для очистки совести он прошерстил всю необъятную территорию «Мосфильма». Без помощи поисковых заклинаний и попутных машин, снующих между корпусами, на это ушло бы, наверное, несколько недель. А в бесчисленных переходах главного корпуса, даже задействовав «истинное зрение» и «ясный взор», он все равно заблудился, проплутал минут двадцать и обнаружил выход совершенно случайно. Скорее всего это произошло исключительно благодаря повышенному коэффициенту удачи дозорного.

Как ни хотелось Никите проверить, остались ли на своих местах три луны второго слоя и видны ли они днем, он предпочел в Сумрак больше не входить. Случалось, что в его обманчивой прохладе Иные подхватывали не только ангину, но и кое-что посерьезнее. У оперативника с нервным расстройством вроде постзаклинательной депрессии шансы напасть на след и обезвредить Темного зверя падали до нуля, а Сумрак на киностудии был каким-то особенным, если не сказать — жутковатым. Он с удовольствием играл в человеческие игры, ежедневно переполнялся эмоциями и образами и бережно хранил в своих глубинах множество фантомов. Иным он являл то черно-белые миражи, сплетенные из Тьмы и Света, то цветные сцены из фильмов, подернутые серой дымкой…

Загадки — штука, конечно, очень увлекательная, но их можно разгадывать годами, а по городу бегал взбесившийся оборотень.

— Саша, что у тебя? — спросил Сурнин в телефон, закончив беглый осмотр.

— Ничего пока. Патрульных по всей Москве и Подмосковью подняли, работаем. А у тебя?

— Пусто. — Никита посмотрел на часы. — Давай, может, перекусим, обсудим все, пока затишье. Что-то мне подсказывает, что ночью не присесть будет.

— А ты где сейчас?

— Еще на киностудии, только что закончил.

— Тогда давай на Киевской? — предложил Санек. — Или сразу в «Европейском», на фудкорте.

Никита поежился под налетевшим порывом ветра.

— В «Европейском»!

— Договорились.