Одиночества нет

Лена переложила пару листков, чтобы изобразить занятость, и бросила взгляд на погруженных в дела Михаила и Павла. Интересно, почему ей так не нравятся ухаживания на работе? Когда-то она мечтала, что именно на работе найдет свою верную вечную любовь. Представляла, как придет в новый коллектив, прекрасно одетая, с прекрасным макияжем, все улыбнутся, а он, тот самый, тоже улыбнется и скажет, что вот теперь все будет по-другому. А потом, прямо во время рабочего дня выйдет и принесет ей цветы. И она засмущается, а все будут удивлены. Дальше будет легко и просто. Ухаживания, прогулки, кино, и наконец… они будут жить долго и счастливо! И ведь так, в общем-то, и получилось. Она действительно поменяла работу и в первый день была одета лучше обычного и с отменным макияжем. И в обеденный перерыв он сбегал за цветами, и она даже покраснела от смущения… только потом он все испортил. Бросил ее!

Неужели трубочист прав? Если бы она не мечтала, если бы сама не придумала красивую сказку с красивым концом, расстроилась бы она настолько? Да! Хотя… ведь она не ждала бы этого финала, принимала бы развитие романа таким, как есть… и когда все кончилось, было бы не в чем его обвинить, потому что он не обманул никаких ожиданий… В Лене боролись очень противоречивые чувства. С одной стороны, трубочист, возможно и прав, а с другой стороны, сама мысль, что он может быть прав, казалась оскорбительной.

А ведь Лена и впрямь мечтала, чтобы ее спасли. Чтобы она оказалась в большой беде, и рядом вдруг оказался бы Он, такой большой и сильный. Получается, она чувствовала себя обманутой сегодня ночью именно из-за веры в эту сказку. Из-за того, что трубочист отказался от выдуманного финала. Почему она вообще решила, что это возможно? Ведь спасти-то может кто угодно! Кто угодно может выполнить ключевую часть девичьих мечтаний, но не кто угодно подойдет для совместной жизни. Только сказке это безразлично: «долго и счастливо», и все тут.

Она погладила столешницу и решила, что устала от размышлений. Пожалуй, пришла пора попить чаю, только не с Пашей и Мишей. Лена встала и вышла в приемную.

Ольга Сергеевна оторвалась от компьютера и вопросительно посмотрела на девушку.

– Можно чаю? – улыбнулась Лена.

Секретарша благожелательно кивнула:

– Конечно, можно. Вон там, у шкафа чайник стоит, включишь?

Лена подошла к тумбочке и нажала на кнопку. Пузатое пластиковое устройство тут же зашуршало, разогреваясь. Девушка присела на диван.

– Растревожили тебя наши мальчики? – участливо спросила Ольга Сергеевна.

Лена неопределенно качнула головой и задала вопрос, ответ на который, в общем-то, знала:

– Они ведь с каждой новой девушкой так себя ведут?

– Что поделать? – Ольга Сергеевна развела руками. – Ты с ними быстро разобралась, а Свету они очень побеспокоили.

Лена, решив, что такой разговор не стоит вести в полный голос, встала с диванчика и подошла к секретарской стойке.

– Свету? Из бухгалтерии?

– Да, – вполголоса, но не менее мелодично ответила Ольга Сергеевна. – Они оба ее совсем с толку сбили. Девочка даже уволиться хотела.

Лена распахнула глаза, удивляясь.

– А потом она все-таки…

Секретарша покачала головой:

– Нет. Потом Наташа пришла. Светочка плакала несколько дней.

Лена сразу представила, что заплаканная девушка приходила сюда, в эту же приемную, беседовала с приятной пожилой женщиной, крашеной в блондинку, и долго пила чай.

– Только что толку? – вздохнула Лена. – Все всегда оканчивается одинаково.

– Не скажи, Леночка, – покачала головой Ольга Сергеевна и поправила блузку. – Все очень по-разному бывает.

Лена подумала, что теперь ей расскажут какую-то историю из личной жизни, но секретарша замолчала. И как раз выключился вскипевший чайник. Ольга Сергеевна тут же поднялась:

– Ты садись, давай я за тобой поухаживаю.

Лене было несколько неловко, но она, тем не менее, вновь села на диван. Ольга Сергеевна достала из шкафа чисто вымытый заварочный чайник с розовыми цветочками, две кружки с названием фирмы, засыпала заварку. Видно было, что последовательность этих простых действий позволяет женщине собраться с мыслями, привести чувства в порядок.

Наконец чай был заварен. Ольга Сергеевна села рядом с Леной, поставила на столик перед диваном чайник и кружки, вазочку с печеньем, потом немного выждала и разлила напиток по чашкам. Лена поднесла кружку к губам, но отпить слишком горячий чай не решилась. Вместо этого она спросила:

– А вы замужем?

Ольга Сергеевна вздохнула и коснулась кончиками пальцев столешницы.

– Нет, Леночка, – покачала она головой. – Я вдова.

– Ой, простите!

– Ничего страшного, – Ольга Сергеевна взглянула на девушку и очень тепло улыбнулась. – Это было уже очень давно. Я, знаешь, много думала, что было бы, если бы все сложилось иначе. Мы бы наверняка со временем стали бы ссориться. И может быть даже… всякое могло быть. А я помню только хорошее.