Одиннадцать минут

– А чтобы избежать серьезного физического ущерба, мы будем применять кодовые слова. Если один из нас скажет – «желтый», это будет значить, что следует уменьшить накал. Скажет «красный» – остановиться немедленно.

– «Один из нас»? – переспросила Мария.

– Роли меняются. Одна не существует без другой. Никто не сможет унизить, пока не будет унижен сам.

Какие ужасные слова – они донеслись из какого-то неведомого мира, темного, смрадного, гниющего. И, хотя от страха и возбуждения Марию била крупная дрожь, все равно она хотела идти вперед.

Теренс с неожиданной лаской прикоснулся к ее голове.

– Конец.

Он попросил ее подняться – попросил без особенной сердечности, но и без той глухой враждебности, которая сквозила в его голосе прежде. Мария, все еще дрожа, встала, надела жакет. Теренс заметил ее состояние.

– Выкури сигарету на дорожку.

– Ничего ведь не было.

– Да и не надо. Все начнет происходить у тебя в душе, и к следующей нашей встрече ты будешь готова.

– Неужели все это стоит тысячу франков?

Не отвечая, он тоже закурил. Они допили вино, дождались, когда стихнет чудесная мелодия, вместе насладились наступившей тишиной. Но вот настал миг произнести какие-то слова, и Мария сама удивилась тому, что сказала:

– Не понимаю, почему мне хочется вываляться в этой грязи.

– Тысяча франков.

– Нет, дело не в этом.

Теренс, судя по всему, остался доволен ее ответом.

– Я и себя тоже спрашиваю. Маркиз де Сад утверждал, что человек может познать свою суть, лишь дойдя до последней черты. Для этого нам требуется все наше мужество – и только так мы учимся чему-то.

Когда начальник унижает своего подчиненного или муж – жену, то это либо всего лишь трусость, либо попытка отомстить жизни. Эти люди не осмеливаются заглянуть вглубь своей души и потому никогда не узнают, откуда проистекает желание выпустить на волю дикого хищного зверя, и не поймут, что секс, боль, любовь ставят человека на грань человеческого.

И лишь тот, кто побывал на этой грани, знает жизнь. Все прочее – просто времяпрепровождение, повторение одной и той же задачи. Не подойдя к краю, не заглянув в бездну, человек состарится и умрет, так и не узнав, что делал он в этом мире.

И вот – снова она идет по улице, под холодным ветром. Нет, он ошибается – для того чтобы обрести Бога, не надо познавать своих демонов. Из дверей бара навстречу ей вышла группа студентов – веселых, чуть хмельных, красивых, здоровых. Скоро они окончат университет и начнется то, что называется «настоящей жизнью». Поступят на службу, обзаведутся семьей, будут растить детей и смотреть телевизор, стареть и с горечью сознавать, как много потеряно, как мало сбылось. А потом – разочарования, болезни, немощь, зависимость от других, одиночество, смерть.

Что же произошло? Ведь она сама искала спокойствия, чтобы жить «настоящей жизнью», а все, что делала в Швейцарии и о чем никогда даже не предполагала, это – так, преодоление временных трудностей, неблагоприятных обстоятельств, рано или поздно случающихся у каждого. Да, в период этих временных трудностей она ходит в «Копакабану», отдается за деньги, становится, в зависимости от того, что нужно клиенту, то Наивной Девочкой, то Роковой Женщиной, то Любящей Матерью.

В конечном счете это всего лишь работа, в которую она старается вкладывать как можно больше профессионализма – потому что за профессионализм следует надбавка – ну, не «чаевые» же – и как можно меньше души, ибо боится втянуться и привыкнуть. Девять месяцев пыталась она подчинить себе мир, ее окружающий, и вот перед самым возвращением домой обнаружила в себе способность любить, ничего не требуя взамен, и страдать от своей любви. И кажется, будто жизнь таким странным болезненным способом желает рассказать ей о себе, о своих собственных тайнах, о тьме и свете.

Запись в дневнике Марии, сделанная в тот вечер, когда она познакомилась с Теренсом: