Один в поле воин

После этой небольшой стычки он почувствовал себя увереннее, поэтому ускорил прокрутку массива и стал видеть эти вспышки несогласованности, с их конкретными адресами. Раз, раз, раз – они мелькали, словно изображения фруктов на игровом барабане.

– Всё, – сказал Головин, останавливая процесс.

– Что «всё»? – уточнил Хубер.

– Я всё проверил.

– И что там?

– Записывайте или запоминайте: два-двенадцать-четыре, семь-семь-восемнадцать, четырнадцать-восемь-два…

Головин назвал пару десятков мест, где он увидел несоответствия, и поначалу Хубер записывал, не переспрашивая и успевая за быстро говорящим Марком, но потом улыбнулся и бросил ручку.

– Почему вы перестали записывать? – спросил Головин, закончив перечисления.

– Я помню все эти документы, я же сам их готовил. Первым ты называешь страницу, потом – абзац и строку, правильно?

– Да.

– Я почти сразу понял твой код. И самое интересное – ты вскрыл всю нашу «кухню».

– Это плохо?

– Ну, во-первых, это круто. А, во-вторых, хорошо, что ты не госревизор. Те проглатывают наши подтасовки даже без подмазки. А ты заметил.

Хубер помолчал, потом наклонился к Головину и спросил:

– А как ты это делаешь? Там же по цифрам всё сходится – всё чисто, не придерёшься.

– Не знаю. В массиве данных должна быть своя гармония, своё устройство. Даже корявый текст имеет свою упорядоченную структуру. Как только они нарушаются, появляется что-то вроде узелка на верёвке.

– Допустим. А как ты его видишь?

– Я не знаю. Просто однажды начал за собой замечать, что могу быстро находить в текстах или вычислениях ошибки. Потом стал немного на этом зарабатывать. Вот и всё.

– Ну что же… – произнёс Хубер, почесав подбородок. – Надо будет подумать, как тебя лучше применить. Это умение хорошее, главное – его пристроить правильно.

– А какой программой вы пользуетесь для составления документации?

– А какие ты знаешь?

– «Порцион», «бэ-эс», «эн-плюс». Это самые ходовые.

– Молодец. У нас «бэ-эс», но доработанный. Индивидуальная модель. А почему ты спросил?

– Просто так, – сказал Головин, пожав плечами, – просто любопытно, какими программами пользуются серьёзные компании.

На самом деле, Марк спросил не просто так, он, как и в последний раз у Ахмеда, увидел второй, более глубинный слой рассогласований в структуре самого программного кода. Однако сообщать об этом Хуберу не стал. Интуиция подсказала ему, что это лишнее.

– На, вот тебе планшет. Возьми стило и несколько раз воспроизведи свою подпись.

– Зачем? – спросил Головин.

– Затем, что ты принят на службу и будешь иметь право подписи каких-то документов.

Марк несколько раз расписался на планшете, и специальная программа быстро уловила стилистику и особенности его подписи, а затем перебросила в офисный компьютер, где информация тотчас была заархивирована и закодирована секретным кодом.

Это была эталонная подпись, и она надёжно пряталась в серверном хранилище вместе с другими эталонными подписями.

– Ну вот, теперь ты законный представитель нашей компании с правом подписания документов. Давай, начни вот с этих…

Хубер бросил на узкий столик терминала папку с примерно двадцатью листами.

– Но почему я?

– А почему подписываю я? А почему подписывает босс? Это работа такая, каждый ставит подпись под документами своего уровня. Если ты хочешь – посмотри эти документы, ты имеешь право знать, что подписываешь.

Головин открыл папку и стал перебирать листочки гладкой пластиковой бумаги. Какие-то заявки и требования на покрытие расходов, выставление претензий, ответы на запросы. Обычная канцелярская рутина, ничего серьёзного, и он всё подписал, испытывая при этом даже некоторую гордость от того, что ставил подпись в специальное окошко, над которым красивыми буквами было написано: «Марк Джулиан Головин, младший адаптер».

– Ну вот, на сегодня всё, можешь идти отдыхать. Марсалес тебя проводит, и ещё… Давай-ка посети наш тир, пусть инструктор научит тебя стрелять. А то как-то даже неловко за тебя – взрослый парень, а из пистолета стрелять не умеешь. Надеюсь, ты не против?

– Я… Я даже за. Мне это очень интересно.

– Ну и порядок, идите в тир и проведите время до обеда с пользой. Настоящий мужчина должен уметь не только подписи ставить, но и аргументировать своё право на это в экстремальных условиях, – разъяснил Хубер, и Головин с ним согласился.

37

Все сроки сдачи изделия давно уже были пропущены, и госзаказчик дал ещё пару недель, что обошлось Сэмюэлю Недалю в двадцать тысяч квадров.

Сущие гроши, учитывая, что контракт, который мог уплыть от них, оценивался в два миллиарда, а дальше – «как пойдёт». Но пока не шло никак. Отладчики жаловались на технологов, те – на поставщиков спецкомплектации, а последние – на неясность технического задания.

И так по кругу уже несколько раз. Недаль был вынужден покинуть свой дом в горах, где он подолгу бывал и где ему было так спокойно, и перебраться на обитаемую станцию «четвёртого полигона», до которого было восемь часов лёту на его скоростном глайдере «Супермарина».