— Прямо сейчас, — задумчиво произнесла госпожа Хеберле. Хотя он наконец-то согласился, ей было по-прежнему неспокойно. Без сомнения, Баркхаузен затевает новую пакость. Надо непременно выяснить какую…
— Да, сейчас пойдем, — повторила она. — То есть сперва я должна немного привести себя в порядок и закрыть магазин.
— А зачем вам закрывать магазин, госпожа Хеберле? — тут же спросил он. — Энно ведь здесь!
— Энно пойдет с нами, — сказала она.
— Это еще зачем? Энно же не имеет касательства к нашей сделке!
— Я так хочу. Ведь не исключено, — добавила она, — что Энно арестуют в ту самую минуту, когда я переведу вам деньги. Такие нечаянности вполне возможны, господин Баркхаузен.
— Да кто ж его арестует?
— Ну, например, шпик за дверью…
— Да нет там никакого шпика!
Она усмехнулась.
— Можете сами убедиться, госпожа Хеберле. Подите гляньте. У меня никакого шпика за дверью нету! Я честный человек…
Она упрямо повторила:
— Я хочу, чтобы Энно пошел с нами. Так будет надежнее.
— Вот ведь упрямая ослица! — со злости вырвалось у него. — Ладно, пусть Энно идет с нами. Только давайте поживее!
— Ну, спешить нам особо некуда, — сказала она. — Мюнхенский поезд отходит около двенадцати. Времени у нас сколько угодно. А теперь прошу прощения, я оставлю вас на четверть часика, мне надо привести себя немного в порядок. — Она испытующе посмотрела на Баркхаузена: тот сидел за столом, внимательно глядя на стекло, за которым виднелся магазин. — И еще небольшая просьба, господин Баркхаузен. Не говорите сейчас с Энно, у него полно работы в магазине, и вообще…
— О чем мне говорить с этим дураком! — сердито бросил Баркхаузен. — Я с пустомелями вообще не разговариваю!
Однако он послушно пересел и теперь держал в поле зрения дверь комнаты и окно во двор.
Глава 30
Изгнание Энно
Спустя два часа все было закончено. Мюнхенский скорый с Баркхаузеном в купе второго класса, нелепым, раздутым от спеси Баркхаузеном, который впервые в жизни ехал в купе второго класса, покинул дебаркадер Ангальтского вокзала. Да, Хета Хеберле, умевшая быть и щедрой, по просьбе мелкого шпика купила ему доплатной билет на проезд вторым классом, чтобы поддержать его доброе настроение, а может, просто сама была рада отделаться от этого малого хотя бы на два дня.
Сейчас, когда остальные провожающие не спеша проталкивались через турникет, она тихонько сказала Энно:
— Погоди, Энно, давай посидим немножко в зале ожидания, подумаем, как быть.
Сели они так, чтобы держать вход в поле зрения. Народу в зале ожидания было не очень много, после них туда долгое время никто не входил.
— Ты проследил за тем, о чем я тебе говорила, Энно? — спросила Хета. — По-твоему, никто за нами не наблюдал?
Непосредственная опасность миновала, и Энно Клуге с привычным легкомыслием ответил:
— Да что ты! Наблюдал? Думаешь, идиот вроде Баркхаузена может кого-нибудь прислать? Ищи дурака! Фиг найдешь!
У нее на языке вертелось, что этот Баркхаузен с его опасливой хитростью, на ее взгляд, куда умнее трусливого, легкомысленного хлюпика, который сидит с нею рядом. Но она промолчала. Нынче утром, когда переодевалась, она дала себе слово: больше никаких попреков. Единственная задача — обеспечить Энно Клуге надежное укрытие. Как только дело будет сделано — всё, больше она его видеть не желает.
А Энно уже целый час терзался одной мыслью и теперь с завистью сказал:
— На твоем месте я бы нипочем не стал платить этому типу две тысячи сто марок. Да еще и двести пятьдесят марок на расходы. И доплатной билет. Ты отдала этой гниде две пятьсот! Я бы никогда не дал!
— И что бы с тобой было, не сделай я этого?
— Дала бы
— Тысячу ему обещало гестапо!
— Тысячу — смехотура! Будто гестаповцы так просто тысячи раздают! Вдобавок такому мелкому шпику, как Баркхаузен! Им достаточно ему только приказать — и он сделает все, что им нужно, за пяток марок в день! Тысяча, две с половиной тысячи — здорово он тебя общипал, Хета!
Он насмешливо рассмеялся.
Такая неблагодарность обидела ее. Но ей не хотелось вступать с ним в пререкания. И она довольно резко сказала:
— Я больше не желаю об этом говорить! Понимаешь, не желаю! — Она сверлила его взглядом до тех пор, пока он не опустил свои блеклые глаза. — Давай лучше обсудим, что теперь делать.
— Ах, с этим можно и повременить, — сказал Энно. — Он вернется не раньше чем послезавтра. Пойдем-ка обратно, в магазин, а до послезавтра наверняка что-нибудь придумаем.
— Не знаю, вообще-то, я не хотела снова приводить тебя в магазин, ну разве только чтобы собрать вещи. Очень мне неспокойно… может, за нами все-таки следят?
— Говорю же, нет! Я в этом лучше разбираюсь! И шпика держать Баркхаузен не может, у него нет денег!
— Но гестапо вполне может предоставить ему подручного!
— И гестаповский агент будет наблюдать, как Баркхаузен отъезжает в Мюнхен, а я провожаю его на вокзал! Глупости это, Хета!
Она поневоле согласилась, что тут он прав. Но тревога не уходила.
— С сигаретами ты ничего не заметил?