Один темный трон (ЛП)

Она снова ударила, и тёмно-серая ткань окрасилась алым. Он отступил к бильярдному столу и, сбив поднос, выпил любимое отравленное бренди Натали.

— Это для твоего же блага, — несчастно прошептала она. — Тут ты в опасности.

— Мне всё равно. Я не оставлю тебя, Катари, и ты любишь меня, вопреки всему.

Катарина остановилась.

— Всё, что во мне ещё может любить, любит тебя…

Прежде чем он успел заговорить, она подняла нож и провела острием по лицу, вдоль волос и уха, словно отсекая маску, и алая кровь скользнула по белой коже, стекая в лиф.

— Катари… — прошептал он. — Моя Катари…

— Пьетр Ренард, — грациозношагнула к нему она. — Я не была твоей Катариной, когда ты швырял меня в пропасть.

Пьетр отшатнулся в оцепенении. Катарина сказала ему уходить, но он не мог. Вместо этого он ринулся в конюшню, оседлал лучшую лошадь, которую сыскал. Руки его дрожали, но он мог видеть лишь то, как она разрезала себя.

— Это не её вина, — он спешно вывел лошадь из стойла и вскочил в седло. — Моя. Моя. И я всё исправлю.

Пьетр пришпорил лошадь и бросился вниз по пути, спеша к дороге, что тянулась вдоль столицы и Принна. Он будет ехать днём и ночью, не уснёт, просто сменит лошадь…

Он проедет всю эту дорогу до долины. Вернётся к холодному сердцу острова.

К Пропасти.

Дорога в Индрид-Даун

— Джулс, — промолвила Арсиноя. — Ты часами смотришь на эту карту.

Они путешествовали по тихой дороге в тени горы, и все верхом, только Арсиноя на злобном коричневом муле Виллы. Он был липким, низким, но Джулс и Караф настаивали на том, чтобы придерживать его своей силой.

— Джулс, хорошо, что ты природа, иначе твой конь давно бы уже ударил тебя лицом в деревь за всё твоё внимание.

Джулс кивнула, но от карты столицы взгляд не оторвала.

— Пусть, Арсиноя, — Джозеф подъехал к ней поближе. — Если она изучит это сейчас, то в Индрид-Дауне будет чувствовать себя, как рыба в воде.

— Тебе всё равно тоже придётся это учить, — проворчала Джулс.

— Тогда отдавай, — протянул он руку, но она отпустила карту. — Вот на что я надеялся.

— Это военный дар? — тихо спросила Арсиноя. — стратегия? Подготовка?

Джозеф пожал плечами, а Джулс только нахмурилась. Никто не знал, ведь в военном даре столько всего заключалось!

Арсиноя сняла капюшон, поправляя короткие волосы.

— Какой бриз…

— Верни капюшон на месте, — промолвила Караф, вертясь на своей толстой каштановой горной кобыле.

— Да пусть, — возразила Мадригал. Она и свой откинула тоже, запрокинула голову назад и поймала ветер. — Мы никого не видели с тех пор, как покинули дом, и ты сама говорила, что тут почти пустынно.

— Это не значит, что пора терять осторожность.

— Ты никогда не должна была выходить с нами. Если поймают, будут неприятности.

— Мадригал, — мягко промолвила Караф. — Мы путешествуем с мёртвой королевой и проклятым беглецом. Если нас поймают, моё отдаление от коттеджа — это самое маленькое из наших преступлений.

Мадригал нахмурилась и обернулась на Джулс.

— А когда мы доберемся до Индрид-Дауна?

— Завтра. Днём или до темноты.

— Хорошо, — кивнула Арсиноя. — Хочу к Брэддоку…

Джулс опустила карту. Уведомление о поединке было не единственной новостью от Вустера. Он сообщил о том, как победоносно вернулась в столицу Катарина с фамилиаром-медведем.

— Да, я знаю, — кивнула Джулс, — но рисковать нельзя. Когда все отвлекутся на дуэль, Караф и Мадригал прокрадутся и освободят его. А потом ты его увидишь.

— Но я оставила его умирать! Мне надо пояснить, почему я позволила ему попасть в клетку…

Камдэн ткнулась мордой в колено Арсинои, а потом прыгнула в седло, пытаясь её оградить от ветра.

— Спасибо, Кэм, — Арсиноя покосилась на облизывающуюся кошку. — Но ты злишь мула…

Камдэн зевнула, проигнорировала фырканье мула и ударила его по лицу хвостом.

— Камдэн, будь к нему добрее, — Джулс посмотрела на Арсиною. — Брэддок — добрый медведь, и он тебя простит.

Арсиноя притихла, позволив Джулс сконцентрироваться на карте. Она сделает куда больше всех остальных, когда они прибудут в столицу. Ей придётся воспользоваться даром войны, останавливать ядовитое оружие Катарины, безопасно проводить их… Это заставляло Арсиною сжиматься даже от обыкновенных мыслей.

Джозеф видел её хмурое лицо, подъехал ещё ближе и легонько похлопал по колену.

— Всё будет хорошо, — промолвил он.

Порт

Лодка была пристроена на берегу Бардонской гавани. Внутри Натали лежала в объятиях Уильяма Чатворта, засыпая под покачивание воды.

— Я удивлен, — он задохнулся в сигаретном доме. — Не думал, что ты придёшь так надолго в день бала…

— Надолго… — Натали с улыбкой наблюдала за кольцами дыма. Долго? Нет. Но приятно. Они много месяцев не виделись, и она с удивлением обнаружила, что соскучилась. Чуть-чуть.

Чатворт вытащил руку из-под головы и потянулся к сигаре.

— Значит, у тебя есть? — спросил он.

— Конечно. Это ж была главная причина моего прихода.

Она протянула ему маленькую бутылочку, и он осторожно зажал её в руке.

— Не бойся, — промолвила она. — Можешь выпить, и тебе ничего не будет. И не навредит, если попадёт на руки…

Он сел на маленькой кровати и добрался до её одежде, которую она бросила куда-то на пол.