Один рё и два бу

Пока она утирала ему лицо чистым платком, он, едва шевеля языком, бормотал:

— Уйдем, уйдем, отсюда! Я так испугался.

— Ах, храбрый какой! — воскликнула Мицуко. — Что же ты увидел такое страшное?

Но Токуити только дрожал, как в ознобе, и повторял:

— Уйдем, уйдем скорее!

— Наверно, увидел он какое-нибудь привидение! — воскликнула О-Кику. — И стыдно тебе, Мицуко, смеяться над бедным ребенком. Наверно, это место проклятое. Может быть, кто-нибудь погиб здесь насильственной смертью. Может быть, кто-нибудь предал здесь своего благодетеля или, еще ужасней, ребенок отрекся от матери, и теперь ее неутешная тень бродит в этих местах.

— Такой поступок непростительный грех, — наставительно сказал Хироси. — Цветы и деревья растут благодеяниями дождя и росы и признательны им, как отцу и матери. Насколько же больше человеческий род должен быть благодарен своим родителям, не всегда это бывает так!

— Уйдем, уйдем отсюда! — воскликнула О-Кику, и подхватив подол платья и обернув длинные рукава вокруг тела, она схватила Токуити за руку и, не дожидаясь, пока Хироси расплатится, быстро вышла из-под навеса.

НОЧНЫЕ ГОСТИ

Случилось так, что Хироси понадобилось уехать на несколько дней. Дело было неожиданное и выгодное. Как отказаться от такого случая? Но сколько тут было хлопот, сборов и наставлений! Хироси очень не хотелось оставлять беспомощных женщин, но О-Кику постаралась его успокоить.

— Прошу вас не волноваться, — сказала она. — Ведь с нами остается Токуити. Ведь он уже не маленький и, без сомнения, сумеет за нас заступиться в случае нужды. Вспомните, что герой Усивака был немногим его старше, когда так успешно сражался с грозным разбойником Кумасакой.

И, встав в позу, она продекламировала:

Пику занес Кумасака, ударил с такой силой,
Что насквозь мог бы пробить железную стену.
Но Усивака удар отразил и подпрыгнул в воздух.
Неуловимый, туда и сюда заскакал он.
И в то время, когда разбойник пытался схватить его,
Мальчик сзади вонзил ему меч в прореху кольчуги.
Пику свою уронил Кумасака и, руки раздвинув,
За Усивакой погнался вдоль коридора,
В угол его загнал, и казалось, уж выхода нету.
Но, подобно зарнице, туману, луне, отраженной в волнах,
Глазом он мальчика видел, а рукой не мог прикоснуться…

— Все это так, это так, — перебил ее Хироси. — Однако же Усивака был герой, с детства обученный искусству сражаться. А Токуити всего лишь ученик кукольного мастера. Все же будем надеяться, что ничего дурного не случится. Кричите погромче — соседи вас услышат и позовут ночную стражу.

— Это не понадобится, — сказал Токуити. — Я сумею защитить женщин и без посторонней помощи.

Хироси с сомнением покачал головой, однако ж делать было нечего. Приходилось ехать.

Когда его проводили и вернулись в опустевший дом, им показалось, что время тащится, будто калека на двух костылях. Едва-едва дождались вечера.

Даже ужин не хотелось готовить, доели кой-какие остатки, и О-Кику сказала:

— Слава богам, один день уже прошел. Не лечь ли нам спать пораньше, чтобы скорее наступило завтра и тем приблизился срок возвращения уважаемого брата.

Только она это сказала, как послышался стук в калитку.

— Кто бы это мог быть? — воскликнула Мицуко. — Неужели хозяин забыл что-нибудь и ему пришлось вернуться с полдороги?

— Скорей, скорей беги отворить! — крикнула О-Кику. — Ах, да поторопись, не заставляй его дожидаться!

И Мицуко поскорей побежала к калитке, отодвинула засовы и распахнула створки.

Но вместо Хироси она увидела двух незнакомых мужчин в одних набедренных повязках и коротких куртках с подвязанными выше локтя рукавами. Лица у них были закутаны шарфами, а в руках они держали длинные мечи. Мицуко только набрала воздуху в рот, чтобы крикнуть погромче, когда один из незнакомцев, схватив ее, ласково проговорил:

— Какой хорошенький ротик! Только чересчур уж велик! — и в одно мгновенье заткнул открытый рот ее собственным рукавом и, распустив ее пояс, так ловко связал им ее руки и ноги и всю ее запеленал, что она стала похожа на кокон, из которого бабочке уж самой не вылупиться. Тут они оба пинками закатили ее с дорожки в кусты и прямо пошли в дом. Один остановился у входа, а другой вошел, потрясая сверкающим, как белое пламя, мечом.

При виде обнаженного меча Токуити вдруг почувствовал, что его руки и ноги обмякли и согнулись, и он нечаянно очутился на четвереньках и оказался в дальнем углу комнаты. Здесь он застыл неподвижно и почти без сознания.

О-Кику шагнула вперед, упала на колени и проговорила:

— Не убивайте нас!