Один процент риска

Сергей молчал. Они не могли больше переговариваться - аппарат видеофона в рубке разрушен, связь оборвалась. Но Костров успел передать, что справиться с микробами не сумел, что надо быть готовыми ко всему. Он велел всем надеть скафандры, подготовиться к состоянию невесомости, надежно укрыть материалы экспедиции. Каждый сразу понял, что скрывалось за таким распоряжением…

Но тяжесть не исчезала. «Циолковский» мчался по прежней орбите, с прежней скоростью. Как будто ничего и не произошло, будто до встречи с Землей оставались короткие часы.

- Не понимаю, почему медлит наш командир, - сказал Кларк. - Лететь так - безумие.

Они сидели вдвоем. Чумак и Панин ушли в складской отсек «укладывать пожитки», как выразился Виктор. Кларк хотел пойти с ними, но Чумак выразительно кивнул на поникшую Наташу. И англичанин остался, хотя в эти минуты он меньше всего думал о своих рыцарских обязанностях.

- Это может кончиться очень печально, - продолжал он, не дождавшись ответа. - Для всех нас. Я чувствую себя словно на пороховой бочке с горящим фитилем.

- Что же вы предлагаете? - спросила Наташа. Голос ее прозвучал сухо, отчужденно.

- Я ничего не предлагаю. Я лишь высказываю личную точку зрения.

- Так что бы вы сделали на месте командира?

- На его месте я не стал бы так безрассудно рисковать судьбой экспедиции. Извините меня за прямоту, но в данной ситуации есть только один вариант.

- Вы хотите сказать…

- Двигатель давно нужно было остановить. Мы все ясно слышали - аппаратура в рубке разрушается. Значит, может начаться неуправляемая реакция. Кроме того, имеется возможность справиться и с этой чумой. Надо только открыть наружные люки. И микробы вымерзнут.

- А Сережа?

- У него есть скафандр. Впрочем, даже если скафандр уже разъеден, все равно надо было решиться.

- Но это же ужасно!

- Мы, космонавты, - люди суровой профессии. Риск всегда рядом с нами. И, когда нужно - когда нет иного выхода, приходится жертвовать собой. Вы же знаете, конечно, о своих соотечественниках, которые во время Великой войны собственными телами закрывали амбразуры дотов. Прекрасная смерть!

Кларк видел: каждое его слово действует на Наташу как удар. Но сейчас ему было не до приличий - так хотелось высказать все, что успело накипеть на душе.

- Вы обвиняете мужа в трусости? - медленно спросила Наташа.

- Нет. Мистер Костров - более опытный и умелый космонавт, чем я. У него гораздо больше заслуг перед человечеством. Но не допускаете ли вы, что под влиянием болезни он… как бы это сказать - потерял контроль над своими поступками? И из-за этого мы все мчимся навстречу гибели?

- Замолчите!

- На моей стороне логика. Вспомните, о чем говорил командир, прежде чем связь нарушилась. Через семь с небольшим часов микробы проникнут и в нашу каюту. Через восемь часов откажет ручное управление. Сейчас остается и того меньше. А сколько лететь до Земли?

- Послушайте, мистер Кларк. Я не хочу сейчас оправдывать поступки Сергея. Но я убеждена - он действует правильно. Вы беспокоитесь за судьбу экспедиции. Знаю, вы готовы пожертвовать жизнью ради товарищей, как и любой из нас. И поверьте мне - Сережа ни на минуту не задумается сделать то же самое, если ничего больше не останется. А раз он выжидает, значит, надеется на благополучный исход.

- Не уверен, - сказал Кларк.

- Вы плохо знаете наших людей, Джордж. Если одному грозит беда - все поднимутся, пойдут на выручку. И Сергей не хочет сдаваться раньше времени. Убеждена - он ждет, что с Земли придет помощь.

- Там же ничего не знают. Никто не станет посылать планетолет, если нет полной уверенности, что нас надо выручать.

- Любое ожидание - это цепь сомнений. Но я верю, Джордж! Не могу не верить!

- Преклоняюсь перед вашей выдержкой, миссис Наташа, - тихо сказал Кларк. - И я обещаю вам: на эту тему говорить больше не буду.

- Почему? Еще не раз поговорим. Когда встретимся с нашими…

Из люка высунулась вихрастая голова Панина.

- Не соскучились? А мы все вещички собрали. К встрече со своими готовы полностью.

И тут Наташа улыбнулась - впервые за это утро.

- Вот видите? И они говорили о том же. И тоже уверены, что встреча будет.

- А что? - удивился Панин. - Разве Джордж сомневается?

Луна. 23 часа 50 минут.

Соколов

- Завтра с самого утра возьмусь за Полиновского. Ручаюсь тебе - ноги его больше у нас не будет. Бюрократизм и космонавтика - вещи совершенно несовместимые! А он чуть было не отменил мой полет. Знаешь, в таких случаях подобные люди находят тысячи причин и уверток. «He могу, надо посоветоваться, нельзя без согласования…» Тьфу! Подумать только, из-за такого слюнтяя мог погибнуть Сережа. Опоздай мы на каких-то полчаса… Нет, я прямо скажу: или я, или этот Полиновский. Пусть выбирают.

- Забудь ты про него. Главное - все в порядке. Вы успели. Расскажи лучше, что было дальше.