Один плюс один

Джесс думала о том, что его редкие улыбки становятся все более редкими. Он насторожен и в те немногие часы, которые проводит за пределами своей комнаты, похож на рыбу, вытащенную из воды, бледную и беззащитную. Джесс вспомнила, как Никки смотрел на нее в больнице – безропотно, равнодушно. Говорят, нельзя быть счастливее своего самого несчастного ребенка.

Танзи склонилась над статьями:

– Наверное, мне придется переехать, когда подрасту.

Джесс взглянула на дочь:

– Что?

– Например, в университет. Очень не хочется расти рядом с Фишерами.

Танзи написала в тетради число, затем стерла одну цифру и заменила на четверку.

– Они меня немного пугают, – тихонько сказала она.

– Фишеры?

– Мне приснился кошмар про них.

Джесс сглотнула.

– Тебе нечего их бояться, – сказала она. – Они просто глупые мальчишки. Так поступают только трусы. Они пустое место.

– Они не похожи на пустое место.

– Танзи, я обязательно придумаю, как их приструнить, и мы все исправим. Хорошо? Спи спокойно. Я все исправлю.

Они сидели в тишине. На улочке было тихо, только трактор пыхтел вдалеке. Птицы кружили над головой в бесконечной синеве. Мистер Николс шел обратно. Он держал спину прямо, как будто принял решение, и небрежно помахивал телефоном. Джесс потерла глаза.

– Пожалуй, я закончила с комплексными уравнениями. Хочешь посмотреть? – Танзи протянула матери исписанную цифрами страницу.

Джесс взглянула на открытое милое личико дочери, протянула руку и поправила очки на ее носу.

– Да, – ослепительно улыбнулась она. – Я с удовольствием посмотрю на твои комплексные уравнения.

Следующий отрезок пути занял два с половиной часа. Мистер Николс барабанил по рулю, как будто они застряли в пробке (вовсе нет). Ему позвонили два раза: женщина по имени Джемма (бывшая жена? Мистер Николс бросил трубку) и кто-то из его конторы. Мистер Николс сказал, что перезвонит позже. После второго звонка он молчал целых сорок минут. Когда они заехали на заправку, позвонила женщина с итальянским акцентом, и после слов «Эдуардо, милый» мистер Николс выхватил телефон из держателя, вышел из машины и встал у насоса.

– Нет, Лара, – говорил он, отвернувшись. – Мы это уже обсудили… Что ж, твой адвокат ошибается… Можешь сколько угодно называть меня лобстером, это ничего не изменит.

Никки задремал. Его иссиня-черные волосы прикрывали распухшую скулу, лицо во сне стало мягче. Танзи бесшумно напевала и гладила собаку. Норман во сне громко пукнул пару раз и постепенно пропитал машину своим запахом. Никто не жаловался. Это даже замаскировало застоявшийся запах рвоты.

– Детям нужно перекусить? – спросил мистер Николс, когда они наконец добрались до окраины какого-то крупного города. Джесс уже перестала обращать внимание на указатели. Большие офисные центры сверкали через каждые полмили, на их фасадах красовались незнакомые названия, связанные с менеджментом или технологиями: «АККСИС», «ТЕХНОЛОДЖИКА», «МЕДИАПЛЮС». Вдоль дорог тянулись бесконечные автомобильные парковки. Пешком никто не ходил.

– Можно поискать «Макдоналдс». Здесь должна быть тьма «Макдоналдсов».

– Мы не едим в «Макдоналдсе», – отрезала Джесс.

– Вы не едите в «Макдоналдсе»?

– Да. Могу повторить, если хотите. Мы не едим в «Макдоналдсе».

– Вегетарианцы?

– Нет. Может, поищем супермаркет? Я сделаю бутерброды.

– «Макдоналдс», вероятно, обойдется дешевле, если дело в деньгах.

– Дело не в деньгах.

Джесс не могла ему объяснить, что стереотипная мать-одиночка выпрашивает пособие, курит, живет в муниципальном доме и кормит детей в «Макдоналдсе». А значит, этого делать нельзя. По возможности.

Джесс тихонько вздохнула, глядя прямо перед собой.

– Ладно, тогда давайте поищем ночлег. Может, при гостинице будет ресторан.

– Если честно, я собиралась спать в машине.

Мистер Николс съехал на обочину и повернулся к Джесс:

– Спать в машине?

От смущения она стала язвительной.

– У нас с собой Норман. Ни одна гостиница его не примет. Мы прекрасно переночуем и здесь.

Мистер Николс достал телефон и коснулся экрана:

– Я найду гостиницу, где принимают собак. Такие гостиницы точно есть, пусть даже придется проехать чуть дальше.

Джесс чувствовала, как краска заливает щеки.

– Знаете, лучше не надо. – (Он продолжал стучать по экрану.) – Серьезно. У нас… у нас нет денег на гостиницу.

Палец мистера Николса замер на экране.

– Это безумие. Вы не можете спать в моей машине.

– Всего пару ночей. С нами ничего не случится. Мы могли спать в «роллс-ройсе». Потому я и взяла одеяла. – (Танзи наблюдала за ними с заднего сиденья.) – У меня есть дневной бюджет. И я не хотела бы его превышать. Если вы не против.

Двенадцать фунтов в день на еду. Максимум. Мистер Николс посмотрел на нее, как будто она рехнулась.

– Я не против, чтобы вы поселились в гостинице, – добавила Джесс. Ей не хотелось признаваться, что такой вариант устроил бы ее наилучшим образом.

– Это бред, – наконец сказал мистер Николс.

Лишь когда он снова повернулся к рулю, до Джесс дошло, что он может опасаться оставлять их одних в своей машине.