Один на льдине

Некоторые более серьезные люди из наших "абитуриентов" хотели иного. Им нужен, говорил каждый из них, настоящий диплом, выданный институтом, а образования у них якобы хватает.

Тогда по заданию одного маэстро я стал говорить, что это возможно, что диплом будет легальным, но стоить не пятьсот, а пять тысяч рублей. Это в тогдашней стране стоило примерно столько же, сколько в сегодняшней - пять тысяч долларов. Довольно приличная сумма. Я спрашиваю: какой институт нужен? Называют желанный институт. Я еду туда с полномочиями Особой Инспекции МВД СССР и в личине капитана Аристова. Далее, по ходу "расследования", я просматриваю документацию за тот год, которым мой клиент хотел бы завершить свое высшее образование. В гроссбухах есть исходные данные обо всех выпускниках. Моя задача состояла в том, чтобы некоего имярека внедрить в этот список - и всего-то делов, как говорят на юге Магаданской области.

То есть, вписать фамилию и стереотипные данные заказчика в этот кондуит, потому что когда в институт приходит запрос о выпускнике, то институтские архивариусы смотрят именно в эти списки. Каждый выпуск приблизительно триста человек, а каждая страница вмещает приблизительно тридцать фамилий - иголку не просунешь. Если не находилось места для уважаемого клиента, то мы изымали документы на пару дней и полностью переписывали нужную нам страницу.

Мало того, мы вели клиента с курса на курс со всеми заведенными на него сопроводиловками. Для этого брали личное дело какого-нибудь студента и фабриковали дубль два. А потом осуществлялся тривиальный подлог. Возвращая в архив истинное личное дело, добавляли и подложное. Все? Все да не все. После всего этого я награждаю клиента моим дипломом, он его якобы теряет, получает в институте дубликат по запросу с места и уже тогда рассчитывается со мной. Как говорили в таких случаях скромные герои газетных полос: работа наша трудная, но в ней есть элементы творчества.

...Когда я вернулся в Киев, то узнал, что все из нашей бригады торгуют дипломами, а небезызвестный читателю Юрий Грейманович Юдкин продает их каким-то своим кагэбэшникам по десять рублей за штуку в гостинице "Лыбидь" в Киеве чтобы тут же в кабаке погудеть вечером.

7

Но пришла пора рассказать про то, на чем же мы засыпались.

Дело в том, что когда мы делали ночные шмоны у еврейских "коммерсантов" и гешефтмахеров, то наутро многие из них понимали, что ни к милиции, ни к прокуратуре ночные визитеры никакого отношения не имели. Но они, тертые калачи, не желали слышать от настоящих ментов: "Откуда у вас, простого советского человека, ценности на астрономическую сумму?" И они благоразумно помалкивали.

Но однажды Яшка Богатырев продал диплом своему знакомому, а коллеги Яшки ночью пришли этот диплом "с понтом" конфисковывать. Он, жадный до умиления чувств Яшка, практиковал одно время такую схему, глупее которой придумать мог бы только Петя Липкин, играющий в войну. Взяли яшкины люди этот диплом. Взяли кое-что из ценностей и кое-какие деньги. А брат "клиента" на нашу беду работал в уголовном розыске Киева. Он по информации "клиента" понял, что работает одна и та же бригада, о деятельности которой гудит вся киевская милиция. И обыватель, естественно, был наслышан.

Естественно, сыскарь включает верховое чутье и спрашивает своего униженного и оскорбленного братца о том, с кем он имел дело по диплому. Тот знает Яшу как облупленного и называет его. За Яшей устанавливается наблюдение. Дальнейшее нетрудно себе представить в динамике: наружное наблюдение - проходная завода - институт - отдел кадров - личные дела опознание. Все. Вся банда налицо.

Неутолимая Яшкина алчность стала началом очередного моего краха.

Меня в Киеве зовут Коля Шмайс. Почему? Я был дерзким. Был готов на все. Ирина Владимировна Вологодская, моя жена, всегда говорила: как же это нехорошо, Николай... Ей было противно, когда говорили Коля Шмайс. Я согласен с ней, но что можно теперь поделать? Я и пишу эту книгу. Пишу много лет, чтобы понять самого себя, а значит и тех, кому еще предстоят этапы. Их-то я и надеюсь предостеречь от борьбы с системой на криминальной стезе.

Система - самый сильный и многоглавый жулик. Как сказал один поэт: "...Ей отрубают голову, а у нее их три вырастает!"

Позже, на тюремных нарах у меня было много времени для раздумий... Как можно было суммировать все предшествующие нарам аферы и с какой личной меркой подходить к их оценке? Решил начать по алфавиту: на букву А - два вида преступлений, на Б - семь, на В, Г, Д... И далее - тоже не пусто. Наша группа была устойчивой и получалось у нас многое. А что в итоге? Кто мы и кто наши жертвы?

8

Ну вот, например, у того же Юдкина Юрия Греймановича был дальний родственник - Зиновий Аронович, живший под милой домашней кликухой Зюня. Шел Зюне девятый десяток на то время, о котором мой сказ. А отец Юдкина Грейман - был генерал-директором Московского пароходства, потом его посадили по линии ОРСа.43 И у этого папеле Греймана была двоюродная сестра. Она была горбата и малоупитана.

Кто ее замуж возьмет?