Один на льдине

— Друзья, я был вынужден собрать вас всех по случаю очередного чепэ, которое нам преподнес все тот же Крученый. Вы все помните, как по вине Крученого, ставшего на сторону Спиридона, несправедливо был обижен Штопаный. Тогда лишь один Влас настаивал на проверке обвинений Спиридона в адрес Штопаного, но к его мнению никто не прислушался. Как мы потом убедились, сестра Спиридона оказалась такой профурой, что на ней не осталось ни одного отверстия, которое бы наша братва не проверила на глубину. Мы свою ошибку признали и дали возможность Штопаному опустить Спиридона. Тогда же присутствующий тут Калистрат настоял на том, чтобы Крученого не наказывали. Мы так и поступили, но мы тогда поступили не по правилам. Крученый должного вывода для себя не сделал. Я сейчас сожалею о своей мягкотелости, надо было строже спросить с Крученого за его дурость. Сейчас Влас вам расскажет, какой очередной подвиг совершил наш уважаемый законник Крученый. — В интонациях Дикого появился нескрываемый сарказм.

После вступительного слова Дикого выступил Влас:

— Вы, свояки, знаете, что наш брат зек — народ злопамятный и мстительный. Только благодаря поддержке и авторитету Крученого Спиридону удалось обидеть Штопаного. Штопаный, попав в курятник, обзавелся там друзьями нового пошиба. Общаясь с ними, он думал только о том, как отомстить Крученому. Сегодня в обеденный перерыв он принес мне в инструменталку восемь снимков, на которых был заснят Крученый со своей голубой подругой, с которой он занимался не только сексом. Крученый облизывал свою Зорьку, как кошка котенка.

После этих слов стали раздаваться возгласы удивления и недоверия.

В подтверждение сказанного Власом Дикий раздал собравшимся снимки для ознакомления.

Рассматривая фотографию, Калистрат, самый молодой из присутствующих, покачал головой:

— Не верится, чтобы законник мог так поступить. Может, это фотомонтаж? Сейчас народ слишком грамотный стал, запросто на фотографии человеку собачью голову прилепит.

— Исключено! Ко всем снимкам, которые вы сейчас видите, у меня есть негативы, — отрезал Дикий.

— Падаль вонючая, всех нас так опозорил! — передавая Дикому снимок, сердито пробурчал Глобус.

— А что с лаврушника возьмешь? Он живет в нашей хате на всем дармовом. Вот и зажрался, — заметил Серый.

— Я Крученого последнее время в нормальном виде не видел. Он то под мухой, то под кайфом. Видать, в таком состоянии слишком расслабился, — предположил Кучерявый.

— Не исключено, — согласился Дикий, — но от этого нам всем не легче.

— Может быть, нам с ним поговорить? Может, он что-то скажет в свое оправдание? — предложил Калистрат — в свое время он был покровителем Крученого.

— Я не против такого предложения, можешь хоть сейчас взять снимки и сходить с ними к Крученому, поговорить по душам, — согласился Дикий улыбаясь. Все насторожились.

Если бы Калистрат пошел к Крученому, отдал ему снимки, а потом поговорил бы «по душам», то поставил бы себя на уровень опущенного.

Калистрат понял свой промах:

— Если Крученый по своей глупости попал в курятник, то я не такой дурак, чтобы следовать его примеру.

— Ты, Калистрат, верно рассудил. Он для нас стал не только чужим, но и опасным субъектом. Хуже, чем бельмо на глазу.

— Почему ты так считаешь? — удивился Калистрат.

— После того, что случилось с Крученым, ты по-прежнему будешь поддерживать его своим авторитетом? — задал встречный вопрос Дикий.

— Я пачкаться из-за него не намерен!

— Точно так поступят и все другие свояки. Верно я рассуждаю, друзья, или нет? — обратился Дикий к членам совета.

Они дружно поддержали положенца.

— А если так, то теперь представьте, что станет с Крученым, который лишился нашей поддержки…

— Его зеки затрахают, как местную достопримечательность, — улыбнулся Влас.

— Вот именно! — подтвердил Дикий.

— Это будет позор не только Крученого, но и всех законников. Такого бардака мы не должны допустить, — заметил Серый.

— Что ты предлагаешь? — пристально посмотрел на него Дикий.

— Я пока не знаю, но выход из создавшегося щекотливого положения искать надо, — ответил Серый.

— Вот для этого я вас всех и пригласил сюда, чтобы вместе найти верное решение.

— Чтобы мы зря не ломали головы, скажи нам, Дикий, у тебя есть свое предложение по данному вопросу? — поинтересовался Кучерявый (кличку эту он получил из-за плеши во всю голову).

— Есть, — подтвердил Дикий.

— Тогда поделись…

— Легких вариантов выхода из сложившейся дурацкой ситуации я не вижу. Мы знаем точно, что не должны из-за Крученого подорвать свой авторитет. Значит, мы должны дать возможность этому сопляку добровольно уйти из жизни. Дадим ему лошадиную дозу наркоты, пускай ширяется. А от зеков его тайну мы сохраним, и значит, в нашей хате ничего позорящего нас не случилось.

— А если он с нашим мнением не согласится и предпочтет жить в курятнике смерти? — засомневался Калистрат.

— Тогда он все равно уйдет из жизни, но только не настоящим мужчиной, а петухом, опускать его все равно придется.

— Ситуация для Крученого тупиковая, — подумав, заявил Глобус.