Один Из Шестнадцати

— Что время по ту сторону канала идет быстрее, — догадался Мельников. — Быстрее в десять и семьдесят три раза. Охренеть! И сколько времени там прошло? Какой там сейчас год?

— Никакой, — успокоил его Иван. — Канал сейчас закрыт. Я открывал его несколько раз, и попадал ровно в этот же момент времени. Каждый раз все заново. Нет, ну ты представляешь, куда я клоню?

— Если честно, то не совсем, — замялся Мельников. — Что, если это связь в один конец, только к нам? Что, если мы не сможем никак повлиять на тот мир?

— Я тоже так подумал поначалу, — кивнул Иван. — Поэтому стал проверять. Мои сигналы в ту сторону проходили, отражались и возвращались обратно. Так что, если было отражение, то воздействие возможно. Главное — чтобы канал оставался открытым непрерывно, иначе придется все начинать сначала.

— И что мы можем предпринять? — недоверчиво спросил академик. — Что нам это даст в плане решения проблемы? Они ведь «там» тоже наблюдают!

— У нас есть целый новый мир и сто лет форы, — объяснил Иван. — Хотя реально, пожалуй, поменьше. Нужно внедрять технологию «там», но не сразу. Надо сперва прекратить «холодную войну» и ускорить прогресс, выйти в космос и на двадцать лет раньше начать компьютерную эру. Как это сделать — не спрашивай, пока не знаю. И только тогда, когда техника и мозги будут готовы пойти дальше, можно и нашу технологию пустить в ход. Тамошние Рьялхи, если у них нет контактов со здешними, даже ничего не заподозрят. Удивятся темпам развития, это да. А мы придумаем, как повлиять на все это незаметно.

— И что это нам даст? — недоумевал Борис. — Они там у себя, предположим, разовьются до небес и построят галактический дредноут с бортовым залпом в полторы Луны. А нам-то что от этого?

— Они построят два дредноута, — хмыкнул Иван. — Один себе, а другой нам. Я даже не знаю, что это будет, в самом деле. Может, защитные устройства, которые смогут прикрыть планету. Может, корабль или целый флот. Может, наличия одного межзвездного корабля, даже безоружного, хватит, чтобы нас оставили в покое или даже официально установили контакт… Этого я пока не знаю.

— Погоди-погоди, — нервно прервал его Мельников. — Ты извини, если я туплю больше обычного, но мои старые мозги никак не возьмут в толк… Еще раз спрашиваю, а нам-то здесь какая польза? Через твой тоннель мы не то, что этот дредноут, мы даже мышкин х…востик не протащим!

Иван промолчал, слегка ухмыляясь, и Мельников вдруг понял, что эта ухмылка может значить.

— Погоди, — осекся он. — Твоя довольная рожа мне подсказывает, что есть что-то еще.

— Конечно, есть, — начал Иван, дописав еще одно уравнение, очень похожее на предыдущее. — Теперь смотри внимательно и следи за руками. Если мы решим вот эту систему, то получим что?

— Пик энергии в кванте пространства и… разрыв… — выдавил из себя академик, вытирая взмокший лоб. — Но какая энергия понадобится? Мы сможем такую мощность накопить?

— Это самое сложное, но и тут можно складывать контуры вместе, — подтвердил Иван. — Сделав такой разрыв из нескольких контуров, мы получим всего несколько секунд стабильной работы, а потом эта штука начнет фонить и схлопнется. Удержать ее от коллапса нельзя, и вспышка будет еще та. Почти вся энергия, что мы туда закачали, вернется обратно.

— Но на эти несколько секунд будет открыта… дверь?

— Дверь, портал, ворота, называй как хочешь, хоть дуплом, — под нервный смешок Мельникова отмахнулся Иван. — Но после переброски связь миров прервется, поэтому у нас будет только один шанс. Я уверен, что Рьялхи и их друзья Сарги летают на большие расстояния именно так, только у них резонанс без пересекающихся контуров, то есть и вход, и выход этого «дупла» остаются здесь, в нашей метрике. Я совсем не уверен, что они знают про «эффект времени», потому что я его получил исключительно из-за своей глупости и неспособности точно настроить один контур. И я до сих пор не могу понять, почему он возникает и почему при соединении получается фиксированная дата.

— Второе августа 1955 года, — задумчиво повторил Борис Сергеевич. — То есть, с этого момента мы сможем вмешиваться и что-то менять?

— Не совсем, — поправил его Иван. — Какое-то время уйдет на пересчет поправок, они каждый раз отличаются. И могут еще какие-то проблемы вылезти. Возможно, с 56 года есть шанс начать менять историю.

— А каким образом ее менять? — озадаченно спросил Мельников. — И самый интересный для меня вопрос. Что я, старый маразматик, могу для этого сделать? Почему ты решил все рассказать именно мне?..

— У старого маразматика неплохие связи, — ухмыльнулся Иван, потирая руки. — И авторитет. Это поможет создать хорошую аналитическую группу, которая придумает, что и как мы должны изменить в «той» истории. Для начала хотя бы придумать способ воздействия. Но официально лучше никаких структур не создавать, иначе будут утечки.