Один из семи

– Что наоборот? Ты же сама сказала, что твоя ошибка непростительна, – стараюсь говорить зло, хотя сам себе со стыдом признаюсь, что ее слова породили во мне некий интерес. – Чего ж ты от меня хочешь?

– Содействия в следующем этапе своей игры.

– Всего-то? А мне оно надо?

– Надо, – уверенно кивает Катерина, мило улыбаясь.

– Обоснуй.

– Пожалуйста, – она отправляет в рот очередную виноградинку. – Я уже сказала, что теперь хорошо разбираюсь в ваших человеческих чувствах. Так вот, в случае твоего отказа я начну планомерное уничтожение сущностей твоих друзей. Нет, убивать их физически я не буду. Просто лишу их оболочки того, что вы называете разумом. И поверь мне, восстановить этот разум обратно я не смогу, даже если вдруг захочу это сделать.

Я смотрел на это красивое личико, и в моей голове не укладывалось, что за ним скрывается бездушный монстр, уже сожравший одного моего любимого человека.

– А если я найду способ тебя убить? – спрашиваю, нагло отрывая виноградину от ее грозди, игнорируя стоящие на столе вазы с фруктами.

– Даже и не знаю, что тебе ответить, – Катерина продолжает улыбаться. – Ведь ты уже слышал, что этот Мир каким-то образом держится на семи сущностях, создавших его. Приход восьмого принесет в него Хаос. А вот что с ним станет, если сущностей останется шесть? Возможно, Мир просто исчезнет. А возможно, ничего не произойдет, просто одна сущность не сможет поглотить другую, пока не появится восьмая. Ведь мы не можем убить друг друга в полном смысле этого слова. Что, кстати, нельзя сказать о тебе. Да-да. Ведь ты всего лишь оболочка, наделенная силой сущности, затаившейся в тебе и почему-то не лишившей тебя собственного разума. Мне будет искренне жаль это делать, но если ты меня вынудишь…

М-да… Не знаю, насколько серьезны ее угрозы в мой адрес, но вот защитить своих друзей я вряд ли смогу. Да и пытаться разрушить Мир мне как-то не хочется. Ё-моё, о чем я думаю!!! Разрушить Мир? Где здесь ближайший кабинет психиатра? Пусть на меня скорей оденут смирительную рубашку! Однако…

– И чем я могу тебе помочь?

– Я была уверена в твоем благоразумии, – Катерина положила на стол очищенную от виноградин веточку и откинулась на спинку дивана. – Я намерена занять место мэра столицы.

– Всего лишь?!

– Пока да. Ты не находишь, что слишком уж долго он сидит на своем посту? Как будто бы стал уже одной из достопримечательностей города, причем весьма дорогостоящей в содержании.

– Хочешь сказать, что ты будешь обходиться дешевле? – я все еще не мог переварить и осознать услышанное и продолжал машинально ерничать.

– Главная для меня разница в том, что то буду я, а не он.

– Ясно. И что же ты, такая могущественная, не можешь справиться сама с каким-то жалким человечком?

– Ты сильно преувеличиваешь мое могущество, – на лице Катерины выразилось явное разочарование недалекостью моего ума. – Да, как сущность я бессмертна. Ну и что? В физическом мире мои возможности ограничены возможностями оболочки, пусть даже и многократно усиленными. Да, я могу подчинять людей, могу уничтожать разум тех, кто противится подчинению. Но это было бы действенно на более низких уровнях игры. На этом же человеке задействовано такое количество других людей…

– Просто переселись в него, – предложил я пришедший в голову вариант.

– Неинтересно.

– Ясно. Я забыл, что для тебя это игра.

– Да, игра. Собственно, эта игра и является причиной и смыслом существования вашего мира, – Катерина усмехнулась и продолжила: – Я много достигла. Я практически стала лидером «Партии Большинства». Я в состоянии, используя различные политические комбинации, постепенно выжить Луноликого и занять его место. Но на это уйдет слишком много времени, что непростительно, учитывая сроки, отведенные для жизни оболочки.

– Но он ведь тоже не вечный, – пожал плечами я. – И далеко не молод, к тому же.

– Понимаешь, – с лица Катерины исчезла улыбка, и она теперь смотрела на меня так, будто прикидывая, говорить со мной дальше, или нет. – Понимаешь, не знаю, как тебе это объяснить, ибо сама пока мало что об этом узнала. Я обнаружила некое явление, о котором не было ничего в моих базовых данных, о котором не было ничего в знаниях слившейся со мной сущности. Я обнаружила присутствие в этом мире паразитов…

– Ты впервые заметила на своей кухне тараканов? – не удержавшись, хохотнул я, но заметив, как собеседница хмурится на мое ерничанье, тоже сделал серьезное лицо и, глядя на ее чудесные рыжие волосы, произнес: – Боже мой, неужели вши завелись? Или еще что хуже? Но давай не будем об этом за столом? Ё-моё, я же отщипывал виноградинку от веточки, которую ты держала в руках. Придется теперь нам вместе лежать в инфекционном отделении. Я буду занимать для тебя очередь на сдачу анализов…

– Прекрати, – оборвала меня Катерина.

– Извини, но такая, наверное, у меня реакция на эти ваши сущности, – я развел руками. – Просто если я буду относиться ко всему этому серьезно, то сойду с ума. Так что ты там говорила о паразитах? Можно, я хотя бы буду улыбаться?