Один из семи

И тут, вопреки моей воле, во мне зашевелился Зверь. Зверь не проявлял агрессии, не рвался в бой, а лишь настороженно заворчал, как бы предупреждая о чем-то. В квартире явно присутствовал кто-то посторонний. Настороженно оглядываюсь, пытаясь разобраться в происходящем внутри себя…

– Приветствую тебя, смертный, который был избран одним из нас! – произносит вдруг Катерина, резко повернувшись в мою сторону.

– Катерина, что произошло? – спрашиваю ошеломленно, но в душе уже зарождается смутное понимание… Понимание непоправимости произошедшего.

– Ты правильно все понял, смертный, – губы Катерины слегка растягиваются в подобии улыбки.

– Но почему?!

– Не знаю, – Катерина проходит в комнату какой-то неестественной, не свойственной ей походкой и, усевшись на диван, повторяет: – Не знаю. Так я решил. Полагаю, находясь в этом теле, мне надо говорить – решила. Таково было мое решение. Мой собрат, не желающий отзываться, заперся в твоем теле. Я выбрал тело твоей подруги, чтобы быть к нему ближе…

– К кому ближе, урод?! – я готов был разорвать эту высокомерную сволочь, но… Но передо мной было тело Катерины…

– Ну-ну, не сдерживай себя, – улыбка Катерины стала еще шире, грудь призывно подалась вперед. – Прежде чем проявиться, я долгое время наблюдал… кх-м, наблюдала за самостоятельной жизнью оболочек, и теперь мне просто не терпится испытать все физические ощущения.

– Что стало с Катериной?! – я стоял перед этим существом, сходя с ума от бессилия.

– Забудь о ней. Зачем тебе эта смертная сущность? – Катерина… вернее, ее тело, движимое чужим разумом, вновь вольготно откинулось на спинку дивана. – Теперь я – Катерина. И поверь, с моей помощью это тело получит гораздо больше, чем даже твое. Разумеется, если собрат не захочет стать полноправным хозяином облюбованной им оболочки.

– Что стало с Катериной? – настойчиво повторяю свой вопрос, продолжая стоять напротив существа.

– Ее просто не стало, если тебе это так интересно. Ее разум, как вы именуете смертное подобие сущности, был лишь временным хранителем оболочки, как, собственно, и разум любой другой оболочки, в том числе и твой. Я забрал предназначенную мне оболочку, в итоге несовершенное подобие сущности погибло, ибо не способно существовать без физического тела, несмотря на уверения всех ваших религиозных течений.

Тело Катерины поднялось и встало передо мной. В его движениях не было ничего знакомого, и если бы не полное внешнее сходство…

– Ты, смертный, получил уникальную возможность остаться живым, совместив свою оболочку с одним из семерых. И я хочу разобраться, в чем причина подобного нестандартного действия моего собрата. Поглотив и познав одну из предшествующих сущностей, я узнал, что собрат не идет на контакт, запершись в твоем теле. Однако тело не вечно, и однажды ему придется его покинуть. Жаль, что в физическом состоянии течение времени воспринимается столь медленно. Но я дождусь, ибо мне некуда спешить. Я Новый, впереди у меня вечность. А пока я с удовольствием отдамся наслаждению физическими ощущениями.

Ну почему эта тварь не вселилась в другое тело?! С каким бы удовольствием я сейчас позволил ему испытать всю гамму физических ощущений! Если бы не тело Катерины…

– Я прошу тебя, – пересилив себя, делаю отчаянную попытку, – переселись в кого-нибудь другого. Верни мне Катерину!

– О-хо-хо, смертный, – лицо Катерины исказилось в саркастической ухмылке. – Еще изучая этот мир, я поражался способностью оболочек непонятным образом привязываться друг к другу. И это при вашем-то изобилии себе подобных! Поистине, первые семеро создали непредсказуемый и загадочный мир. Если ты не способен просто понять, то смирись. Катерина теперь я.

– Ты не Катерина, – говорю тихо, еле сдерживаю рвущуюся наружу ненависть. – И никогда ею не станешь. И я сделаю все возможное, чтобы достать тебя из ее тела и уничтожить. Ты пожалеешь, что явился в этот мир!

Тело Катерины содрогнулось в приступе смеха.

– Ты все больше веселишь меня, смертный. Теперь я понимаю решение наделить оболочки подобием разума. Если бы вы были тупыми и бессловесными – этот мир был бы скучен, и его существование не имело бы смысла. Ха-ха, ты грозишься уничтожить одного из семи. А знаешь ли ты, смертный, что я пришел в этот мир с миссией, последствия которой сравнимы с последствиями уничтожения седьмого? Да-да, мир семизначен, и любое отклонение от этого числа разрушит его, вызвав то, что у вас принято именовать Апокалипсисом или Судным Днем. Ты желаешь взять на себя роль Судьи? – глаза Катерины вопросительно уставились на меня.

Я отошел и обессилено опустился в кресло.

– Что ж, – продолжает говорить ее голос. – Возможно, в этом и есть решение проблемы судейства. Восьмой не может судить, ибо не познал физический мир. Став же одним из семи, он уже не способен внести восьмой элемент. А что если решение проблемы не во внесении восьмого элемента, а в сокращении до шести? Но тут возникает другой вопрос, может ли один из семи поглотить другого без проявления Восьмого?