Один из нас

Поворачивая на бульвар Санта-Моника, я чуть было не угробил нас обоих – мне пришлось резко повернуть, чтобы не врезаться в небольшую группу холодильников, которые переходили улицу. Дело в том, что у меня правило никогда не сталкиваться с холодильным оборудованием. Холодильники бывают очень тяжелыми.

* * *

Когда мы легли на курс, я набрал номер Дека. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, чего я от него хочу, но в конце концов он согласился помочь. Потом я переключил телефон на Сеть и еще раз попытался соединиться с Квотом. Телефон звонил без остановки. Я нахмурился, разъединился и набрал еще раз. Понятно, что уже поздно, но Квот вполне мог не спать в это время, а если он не спал, то обязательно сидел в Сети. И все-таки не отвечал.

Я оставил сообщение, чтобы он перезвонил мне домой, и сосредоточился на дороге. Мы как раз пересекали Уилшир, чтобы въехать в Беверли-Хиллз. Должен сказать, что я не любитель проводить время за рулем. И никогда им не был. Я понимаю, что в глазах многих настоящих американцев это делает меня человеком второго сорта, да и бог с ними. Многие люди до сих пор жалуются, что их дети все свое время проводят за стрелялками, а я считаю, что это единственное, что может подготовить их к реальной жизни. Она ведь тоже состоит из длинных отрезков, которые ты проходишь вроде бы спокойно – хотя и здесь в тебя вполне может выстрелить какой-нибудь безумец, – перемежающихся участками ада, где тебя хотят убить все и каждый. Эти участки называются городами, и их лучше обходить стороной, если там не живешь. Я вполне могу выстоять в драке где-нибудь в баре, но пересечь окружную дорогу в час пик – на хрен. Я или вызову такси, или пойду пешком. Повернув на Вестерн, я остановился, чтобы осмотреть Лору Рейнольдс. Она все еще дышала, хотя еле заметно. Кровь вокруг пореза на правой руке уже подсыхала, а вот левая выглядела ужасно. Я ослабил жгут и вновь затянул его, перед тем как отправиться дальше. Я искренне надеялся, что Дек сможет разыскать Вудли, иначе всем нам будет плохо. Единственной альтернативой было отвезти ее в больницу, но в этом случае я быстро ее потеряю – она уже показала всю серьезность своих намерений свалить от меня любым способом.

Свернув с Лос-Фелис, я с удовольствием увидел, что очередь на въезд в Гриффит была не очень длинной. В район можно попасть только через один из двадцати въездов, и иногда очереди не на шутку могут вывести из себя. Когда мы подъезжали к воротам, я увидел группу вооруженных охранников, которые внимательно смотрели на мою машину, и мне было приятно увидеть, что даже в столь позднее время они работали, чтобы обеспечить безопасность жителей.

В 2007 году кто-то решил, что потенциал Гриффит-парка не используется на все сто процентов. Им показалось, что вся эта концепция «парка» сильно отдает XX веком. Конечно, здорово иметь громадную открытую территорию с двумя полноразмерными полями для гольфа и площадкой, где могут маршировать бойскауты, но ведь землю можно использовать и по-другому. Например, для проживания. Лучшие районы Лос-Анджелеса к тому времени были перенаселены, а ведь людям надо где-то жить, особенно после того, как исследование тектонических плит показало, что при следующем землетрясении Брентвуд окажется где-то в районе Бельгии. Конечно, пришлось выдержать яростную битву с местными фанатичными защитниками истории и с бедняками, которые хотели, чтобы место для барбекю было рядом с домом, но у этих ребят наличествовала серьезная проблема – у них не было денег. А у девелоперских компаний они были. Поэтому-то девелоперы и одержали верх. Между воюющими сторонами было достигнуто соглашение.

Выделили территорию, ограниченную федеральными трассами Вентура и Голден-Стейт на севере и востоке и Лос-Фелиc на юге. Землю обнесли стеной высотой в сто ярдов, и когда она замкнулась со стороны парка Маунт-Синай на западе, огороженный участок превратился в абсолютно обособленную территорию. С внешней стороны стена была покрыта светодиодами высокого разрешения, и вся поверхность соединена с главным компьютером. Внутри небольшие участки земли, такие как голливудская гора и клочки старых нетронутых лесов, оставили в неприкосновенности. Даже девелоперы понимали, что надпись «HOLLYWOOD» на холме сакральна. И эти участки вместе с изображениями территории, какой она была до начала строительства, проецировались на внешнюю сторону стены, что создавало иллюзию аутентичного вида. С любого места в Лос-Анджелесе была видна надпись, холмы и парк на северо-востоке. Если только не подойти и не упереться носом в стену (чтобы этого не делали, существовала охрана), иллюзия была полной. Все выглядело так, как будто ничего не изменилось.