Один из демонов

Мы в быстром темпе провели перекличку прямо у трапа модуля, а потом заняли места на лавках по обе стороны его пассажирского отсека. Защелкали карабины страховочных ремней, приклады оружия угнездились в штатные фиксаторы. Турбовинтовой гул из монотонного рычания дошел до амплитуды истерического визга, после чего тяжелый «Брок» оторвался от земли и понес нас навстречу подвигам. Я закрыл глаза и постарался не замечать своего бешеного пульса.

– Запрашиваю «добро» на введение транквилизаторов. Вы слишком возбуждены, – в голосе Червяка мне почудилось ехидство.

– Ты задолбал уже. Отказано. Мануальный режим управления телом.

Мы летели примерно две средних продолжительности жизни, а затем модуль резко спикировал к земле. В иллюминаторах засверкали искры тепловых ловушек. Все понятно. Нас доставили к месту высадки, которая на онлайн-карте выглядела атоллом в бушующем зеленом море джунглей. Несколько секунд мы висели неподвижно, после чего пилот уронил транспорт вниз. Лязгнули пружины амортизаторов, нас ощутимо тряхнуло в ремнях. Посадка в боевых условиях редко бывает мягкой. Штурман, перед тем, как открыть зев транспортного люка потыкал пальцем в направлении дула курсового пулемета:

– Пять миль возвышенности, потом неровный скат и почти две мили поля невидимости. Там ни клочка сухого места, сплошные топи. Не промочите сандалии, парни! А на холмах держите глаза широко открытыми и ждите неприятностей.

– Ты главное забери нас вовремя, чтобы мы не пропустили ужин, – нарочито небрежно отмахнулся ротный, первый лейтенант Рамю, хотя его серьезное лицо говорило о совершенно ином настрое.

Я взглянул на бойцов. Ветеранов отличали сведенные в напряжении скулы, предельная сосредоточенность. На лица новобранцев фармацевтика наложила печать неправдоподобного спокойствия. Недостаточную реактивность юнцов с избытком компенсировало отсутствие панических выстрелов, когда все чувства намотаны на потный кулак стресса, и на треснувший сучок под ногой правофлангового следует истерическая очередь в половину боекомплекта.

Штурмовики десантировались четко и в несколько секунд разобрались по шеренгам. Нас выкинули достаточно далеко, чтобы не получить огневое приветствие от антропоморфов при посадке, но при этом так, чтобы мы не выдохлись, пока будем до них добираться. Я перекинулся с ротным парой фраз и занял свое место в передней цепи. Прочесывание началось.

Мы медленно продвигались сквозь заросли кустарника, и его иглы противно скребли по броневым пластинам экзоскелета. Видимость была не больше пяти шагов, сонары и теплолокаторы метались среди птиц, снующих в кронах, и грызунов, шныряющих в подстилке. Это какой–то зоопарк! Нашествие! Откуда их столько? Если так пойдет – нам будет сложно вовремя среагировать на прямую угрозу. Нужно было что-то предпринимать.

– Всем слушать меня! Исключить захват мелких целей! Порог обнаружения – тройка! Убрать первые деления. Подтвердить прием! – я решил укрупнить метки радаров.

– Но капитан…, – это Демерс, кто же еще.

– Выполнять!!!

Этих штурмовиков, что, совсем не учат уважать приказы? Минут через двадцать я вызвал своего комроты:

– Рамю, как там у вас?

– Пока все тихо. Видимость – дрянь.

– Я тоже чувствую себя куском брокколи в овощном крем-супе.

– Хорошо, хоть радары перестали беситься.

Последняя фраза – мне лично. Подчиненный дал понять, что поддерживает мое распоряжение.

– Отбой, лейтенант.

Я успел посмотреть личное дело этого двухметрового детины африканских кровей. Жена, этническая китаянка и трое ребятишек. Все на попечении Метрополии, в интернате. Дважды подавал прошение о переводе в тыл, чтобы чаще с ними видеться. Последнее удовлетворено, поэтому Рамю со дня на день дожидается приказа с новым назначением. Отношение к врагам общества – крайне негативное, в свое время получил взыскание за излишнее применение силы к пленному антропоморфу. Задержанный фанатик ляпнул что-то насчет цвета кожи Рамю, а тот сломал ему челюсть и два ребра.

На первой контрольной точке я скинул в роты корректирующие направления зачистки, получил рапорты подтверждения, и после десятиминутного привала мы продолжили движение. Город заливали ласковые солнечные лучи, а тут под пологом густой растительности, под ногами хлюпала жижа, роились тучи насекомых. Влажность была не меньше, чем в турецкой бане. Наше обмундирование за два часа рейда покрылось липкой слизью, кондиционеры шлемов работали почти на максимуме.

– Всем – внимание! Пересекаем нулевую точку маршрута. Третья рота! Лейтенант, как тебя… Кросс! Ты – слепой от рождения? Меток не видишь? Куда ты вылез правым крылом? Будете работать влево – накроете нас в центре!

Спустя три минуты в моей голове прозвучал сигнал тревоги:

– Здесь Алан! – это командир первой роты штурмовиков. – Подтверждаю контакт с противником.

И буквально через секунду:

– Это Демерс! Нахожусь под огнем!

Я врубил общий эфир батальона. В мое среднее ухо ворвался шквал тревожных выкриков:

– Откуда они стреляют?!

– Мы не видим их!

– Здесь Кросс! Я потерял двоих!

– Капитан! Вытаскивай нас отсюда!