Один я здесь…

Используя деревья в качестве укрытия, он осторожно подкрался к месту крушения. Уши его уловили нерусскую речь. Вначале показалось, что говорят на финском, как-никак граница была совсем рядом. Но спустя несколько секунд он безошибочно узнал язык, который еще двадцать с лишним лет назад слышал много и много раз на полях сражений…

Это были немцы.

Аккуратно выглядывая из укрытия и прижимая морду Борьки, чтобы тот ненароком не залаял, Сергей заметил одного человека: невысокий, одетый в белый комбинезон с укорочёнными штанинами, он пытался помочь своему напарнику, находившемуся во второй кабине пилота, выбраться из искорёженного истребителя. Немец тянул за руку товарища, как дед репку в известной народной сказке, но тот по-прежнему оставался на месте, словно прикованный. Охотник предположил, что от столкновения истребителя с землей и без того тесное место в кабине сделалось еще теснее, зажав ноги летчика словно в тисках. А вот его другу, основному пилоту, повезло чуть больше, он хотя бы мог ходить.

Самому же самолету было больше не суждено подняться в небо. Одно из крыльев оторвалось и покоилось в паре метров от самой махины. Носовая часть погребена под сугробом, из-под которого виднелся конец винта, а из мотора валили клубы черного дыма. Именно дым давал подсказку о том, что причиной крушения могла стать неполадка в двигателе.

Все эти размышления заставили Сергея отвлечься и ослабить руку, которой он прижимал пса, что стало большой ошибкой. Пёс гавкнул, заставив немца в белом комбинезоне тут же развернуться в их сторону. Охотник понял, что его заметили, и решил действовать незамедлительно…

Немец рванул к фюзеляжу, на котором лежал автомат (и как только он сразу его не заметил!), и почти коснулся его рукоятки, как вдруг…

…грохот ружья пронзил лесную тишину.

Неприятель завопил от боли. Множество мелких дробинок вонзились в его правую ногу. Меткий выстрел дался Сергею проще простого – годы практики не прошли даром.

Немец тут же упал в сугроб и пополз под уцелевшее крыло самолета, чтобы спрятаться. Но Борька поспешил это пресечь. Зная, что после грохота ружья хозяина подстреленная дичь должна быть в его зубах, пёс бросился к крылу самолета и через несколько секунд сомкнул пасть на руке фашиста.

– Фу, Борька! Фу! – приказал охотник, и собака тут же отступила, приблизившись к хозяину.

Сергей, не опуская ружья, осторожно подходил к укрытию немца. Война, закончившаяся более двадцати лет назад, научила его одному из важных правил – всегда быть бдительным и оставаться начеку, даже если враг якобы побежден. Именно это наставление не раз спасало его жизнь в ужасных окопах, и, возможно, только благодаря ему он до сих пор ходит и дышит.

Он покосился на второго лётчика, придавленного в кабине. Тот не подавал признаков жизни и, судя по синякам и обилию крови на лице, был без сознания или вовсе мертв.

Учащенное дыхание раненого Сергеем немца слышалось очень громко. Он полз, отталкиваясь локтями, оставляя после себя красную дорожку крови, и почти залез под крыло, пока Сергей не остановил его, наступив тому на раненую ногу. Но он не закричал. Немец стиснул зубы и замычал, намеренно терпя боль. Он попытался ползти дальше, и тогда Сергей еще сильнее нажал валенком на окровавленную ногу. И немец не выдержал.

В лесу раздался душераздирающий крик. Борька залаял, словно прося хозяина остановить этот ужасный шум, но Сергей не обращал внимания на пса. С каждой секундой он надавливал ногой все сильнее. Мышцы его лица дрожали от гнева, как сведенные судорогой. Ему было приятно причинять боль немцу, а его вопли были музыкой для ушей. Славная и долгожданная мелодия, посвящённая отмщению за сына.

Вопли прекратились. Немец упал лицом в сугроб и замолк, потеряв сознание.

Сергей взялся за кожаный ремень и потянул тяжелое тело на себя. Тот не шевелился и не подавал признаков жизни. Сергей коснулся его плеча и повернул лицом к себе.

Господи…

Это был еще совсем мальчишка. Вначале ему почудилось лицо Максимки – уж очень был на него похож! Такие же волосы цвета сена, пухлые губы, небольшой юношеский пушок на подбородке. Ростом разве что намного меньше.

Сергей услышал тихое сопение немца. Стало быть, точно в отключке и может очнуться в любую секунду.

Охотник задумался, что делать дальше.

Первой его мыслью было как можно скорее добраться до ближайшего посёлка и сообщить о крушении. Но он тут же отбросил эту мысль, поскольку до ближайшего населенного пункта было верст сорок ходу. Даже если бы он выдвинулся прямо сейчас и шел быстрее обычного, что в такое время года было достаточно затруднительным, то добрался бы до туда только к завтрашнему утру. То бишь ночёвки не избежать, а ночевать в этих краях зимой среди леса равносильно самоубийству. Даже если он действительно решился бы на этот нелегкий поход, соорудил укрытие из жердей и ветвей ели, на постройку которого нужно потратить достаточно много сил, и заночевал бы там, надеясь проснуться на следующий день, оно того не стоило. Рисковать жизнью ради какого-то фашиста? Слишком опасно, слишком…