Один-единственный

— Защита, — ответил он, нагибаясь за чемоданом. — Вот что главное в любой игре.

— Да будет так, — заключил инспектор, глубокомысленно качнув головой. — Вы ведь не чужой в этом городе, мистер Би. Почему бы вам не притащить в Нью-Йорк какой-нибудь новый талант?

— Талантов у нас много, — ответил Дэниел, уже шагая к выходу. — Загвоздка в том, что мы сами не знаем, как их применять.

Порывистый ветер с Ямайского пролива то и дело закручивал маленькие смерчи, подхватывая по обочинам дороги окурки и обертки от жевательной резинки. У ног мамаши, жарко спорящей с полицейским, отчаянно визжал трехлетний ребенок. Громкий звук «боинга», как раз в эту минуту взмывшего в воздух над терминалом, заглушил их голоса. Влажный воздух пах морской солью и реактивным топливом, и к этим ароматам примешивалась вонючая гарь от самолетных двигателей.

«Ну вот, Дэниел, снова ты в Нью-Йорке. Дом! Грязный, шумный дом, который так трудно полюбить, но еще труднее забыть.» Дэнни Бронсон радовался возвращению на родину.

Черный «линкольн» с номерным знаком «Брон-Ко» отдыхал на обочине возле выхода с международных рейсов. Рядом стоял седовласый мужчина, поглощенный спором с русским эмигрантом-таксистом, который, по-видимому, так же как и его собеседник, позабыл захлопнуть левую переднюю дверцу.

Дэниел мимоходом кивнул таксисту, потом повернулся к водителю «линкольна»:

— Проблемы?

— Этому парню глаза надо проверить! — ответил седой. — От таких одни катастрофы на дорогах!

Дэниел уставился на «линкольн».

— Но я не вижу никаких повреждений.

— За это вовсе не его надо благодарить. Не обладай я реакцией восемнадцатилетнего юноши, он бы меня в лепешку расшиб.

Дэниел подошел к таксисту, смотревшему на них с яростью вояки-казака, готового ринуться в атаку.

— Ты в порядке? — спросил Бронсон.

Тот кивнул, бросив полный ненависти взгляд через плечо Дэниела.

— Этот тип выскочил передо мной, как какой-нибудь... — Парень замялся, отыскивая подходящее к слу-чаю английское слово, но в конце концов разразился таким трехэтажным русским матом, который не требует перевода.

Дэниел прекрасно знал о том, как водит его отец. На дороге это был настоящий камикадзе. Поэтому, запустив руку в карман, он извлек оттуда пеструю пачку франков, английских фунтов и американских зеленых. Выдернув из пестрого веера двадцатидолларовую бумажку, Дэнни вручил ее таксисту. Бормоча слова благодарности, парень забрался в свою машину и уехал.

— Хватит тебе лихачить, папа, — сказал Дэниел, возвращаясь к «линкольну» и забрасывая багаж на заднее сиденье. — Особенно на этой чертовой колымаге.

Отец кинул ему ключи и перебрался на пассажирское сиденье.

— Ну вот, сплошная критика. Между прочим, я не слышу слов благодарности за то, что вывожу отсюда.твои бренные телеса.

— Спасибо, — отреагировал Дэниел, заводя двигатель и приспосабливая зеркала к своему росту. Порой он удивлялся, для какой надобности старик Мэтти держит на службе Теда. Ведь в итоге сам водит свою машину. Отец нажал кнопку и откинул спинку сиденья.

— Ну, и как наши дела?

— Да никак, — отозвался Дэниел, вливаясь в поток машин. — Бертран не верит ни в какие новшества. Наверное, я зря выложил ему все соображения по проекту. Ему бы только попивать бренди да толковать о старых добрых временах.

— Я же говорил тебе, что он и палец о палец не ударит. — Мэтти действительно многое знал о принце из

Перро. Дело в том, что его интересы и осведомленность простирались гораздо дальше границ одного города и даже целой страны. — Бертран из тех людей, которым надо было бы жить лет эдак сотню назад.

— Да он там и живет.

— Да-а, Перро — сказочная страна.

— Это не страна, пап, это какой-то уголок Диснейленда. — Дэнни рассмеялся. — Ты не поверишь! Они до сих пор вешают козам на шею такие маленькие колокольчики! Проходя мимо стада, я думал, что где-то поют «Аллилуйя».

— Колорит! — вздохнул отец. — Если б они хоть овощи консервировали на экспорт, то не сидели бы в такой яме.

— Точно. Видишь ли, я не смог его убедить даже в необходимости соорудить горнолыжный подъемник.

— А как насчет Малро?

— О, если бы этому пройдохе дали карты в руки, то Перро вскоре стало бы настоящим альпийским Лас-Вегасом. Он бесцеремонно ворвался к нам во время разговора, а Бертран лишь улыбнулся и пригласил Малро присесть. Представляешь?

— Ну а как его сынок? Я слышал, мальчишка в Канне увивался за какой-то богатой итальянской вдовушкой.

На скулах Дэниела заиграли желваки.

— Не знаю, как насчет вдовушки, но сейчас он спит с одной из дочерей нашего дорогого принца.

Мэтти посмотрел на сына:

— Что ж, лучший способ приобрести власть — это жениться на ней. Когда Бертран умрет, сынок Малро будет замечательно пристроен.

— Не так уж замечательно, — сказал Дэниел, с трудом сохраняя спокойствие. — Ведь он нацелился на вторую дочку. — Тут младший Бронсон замялся, вдруг осознав причину своего смущения.

— Ну вот еще, — задумчиво произнес Мэтти, — не станет Малро тратить силы на младшую дочь.

— Я тоже так думаю.

Отец снова бросил взгляд на сына, на сей раз более пристальный, чем предыдущий: