Один день Аркадия Давидовича

Пошедший в полную “отказку” адвокат переехал из районного СИЗО* в “Кресты” * , там поссорился с сокамерниками, перебрался в тюремную больничку, дабы подлечить сломанные ребра, заразился гепатитом от соседа по палате, наградил им же половину делегации Европарламента, проверявшую условия содержания заключенных, неадекватно повел себя при психиатрическом освидетельствовании, куда его направили по настоянию следователя, получил диагноз “шубообразная мозаичная шизофрения, отягощенная комплексом конфликта с отцом”, и с гордо поднятой головой убыл в стационар под Гатчиной, откуда вышел только через полгода с раздувшейся от многочисленных уколов задницей, затаив злобу как на правоохранительную систему России в целом, так и лично на прокурора Баклушко, которому поклялся страшно отомстить.

Дело же в отношение Олега Левашова, естественно, прекратилось само собой по причине установленного следствием сумасшествия заявителя…

– Думаешь, тигры такие же, блин, голодные, как твой кошак? – нахмурился Кабаныч.

– Если их елками кормили, – хохотнул Ортопед, наслышанный о скандале с бывшим директором зоопарка, списавшим перед Новым Годом несколько десятков тысяч долларов на покупку елей, ушедших, судя по документам, на прокорм змей, тигров и полярных волков, – то да…

Кабаныч погладил ствол своего “РМБ-93* ”, заряженного патронами с резиновыми пулями, и подумал, не стоит ли заменить их на картечь. Но гуманизм пересилил и браток отогнал от себя эту мысль.

К стоявшим полукругом конкретным пацанам осторожно приблизился парламентер от местных милиционеров и почтительно кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Чего тебе? – насупился Садист, оглядев щуплого младшего лейтенанта с вытянутой и явно деформированной щипцами акушера головой.

– Командир взвода Крысюк, – представился правоохранитель и зачем-то снял кепку, явив миру короткую стрижку и два уха.

Одно из ушей было явно больше второго и имело крестообразный шрам в верхней четверти. Разница в размере ушей и шрам объяснялись тем, что в далеком украинском сельском роддоме младенца Крысюка перманентно пьяный фельдшер взвешивал безменом.

– И что? – осведомился Ортопед.

– Ну…, – на лице младшего лейтенанта отразилась работа подкорки головного мозга, выразившаяся в пробежавших по лбу складках и подергивании уголка рта. – Это самое… Вы, это, чё делать-то будете?

– А твоё какое дело? – грубо спросил Ортопед и навис над Крысюком.

– Ну, я ж это… за порядком следить должен…

– Тогда чего, блин, к нам пристаешь? – Ортопед засунул руки в карманы потертых джинсов “Wrangler”, надеваемых им в особо торжественных случаях типа выезда на рыбалку или как сейчас, на охоту за полосатой живностью. – Мы, блин, ничего не нарушаем, стволы зарегистрированы…

Крысюк оглянулся через правое плечо и посмотрел на Тулипа с Комбижириком, занятых установкой длинной лестницы к ограждающей территорию зоопарка стене.

Миссия переговорщика с группой бритоголовых товарищей младшего лейтенанта тяготила.

Своим правоохранительным сознанием, серьезно ограниченным рамками полученного в Школе Милиции образования, Крысюк понимал, что избавиться от собравшихся у ворот зоопарка братков не представляется возможным.

На ружья у конкретных пацанов явно имелись все необходимые документы, на всякий случай в одном из джипов сидел известнейший питерский адвокат Сулик Абрамович Волосатый, готовый в любой момент прийти на помощь своим гориллоподобным “доверителям”, буде какому-нибудь излишне туповатому менту взбредет в буйную головушку начать разгонять “мирное собрание законопослушных граждан”, а неподалеку уже устанавливали штативы телекамер прибывшие на место происшествия корреспонденты и операторы нескольких телеканалов, включая местное отделение РТР.

– Это… Может, чем помочь надо? – мучительные раздумья Крысюка трансформировались наконец в законченное предложение.

Ортопед поглядел на пятерых застывших у двух “козлов* ” пэпээсников и прищурился:

– А чё…

– Не надо, – Кабаныч перебил товарища и отрицательно помотал головой. – От них, блин, проку, как от холодного паяльника… Они ж палить по кошакам начнут. Знаю я их мусорские примочки…

– А вы разве не будете? – удивился младший лейтенант.

– Мы? – хмыкнул Кабаныч, отстегивавший по десятку штук баксов в месяц на содержание нескольких приютов для бездомных животных и как-то раз до полусмерти избивший депутата ЗАКСа* , выступившего с проектом об ужесточении правил содержания зверья в Северной столице. – Ты, блин, соображаешь, чё говоришь?

– Да я подумал…, – Крысюк потупился.

– Меньше думай, – наставительно рыкнул Циолковский, у которого дома жил привезенный из Африки гепард. – И вообще, иди и не отсвечивай…

– Но нам же надо что-то делать! – в отчаянии взвыл младший лейтенант.

– Ладно, проследи за тем, чтобы никто через стену не полез, когда мы там будем, – милостиво разрешил Кабаныч. – И спасателей встреть, если они, блин, приедут…

– Не приедут, – Крысюк горестно развел руками. – У них оборудования для отлова тигров нету…

– Нету – так нету, – Садист махнул рукой. – Всё, топай, паря, к своим и не мешай…