Один

Но он вернулся в терминал вместе с неряшливой, светловолосой, ничем не примечательной девушкой. Кто она была? Почему доктор Хэмптон заинтересовался ею? Сначала он решил, что это иностранная шлюха. Известно, что Хэмптон не любил восточных женщин. Но он явно искал от нее не секса. Дважды он спрашивал Баккея, кто она такая, и дважды тот отвечал, что о ней нет никакой информации. Дважды он спрашивал Баккея, какие билеты они с Хоффстаддером купили. Хоффстаддер купил билет на рейс Clark International, но никто не вспомнил о девушке.

Он пожал плечами: "Она ничем не примечательна. Никто ее не замечает".

Пока он сам не отправился в терминал с двумя полицейскими и не поговорил с женщиной в кассе. Он показал ей фотографию, и она энергично кивнула.

"О да, я очень хорошо ее помню. Она говорила так тихо, что никто не мог расслышать, что она говорит. И она не могла правильно произносить слова. Боже мой, что она вытворяла!".

"Куда она направлялась?"

"Nayon ng Pangingisda! На автобусе! Я думала, она сошла с ума! Полететь на самолете! Но нет, она хотела ехать на автобусе! Более пятидесяти часов, бог знает сколько пересадок…"

И мужчина был с ней. Сегодня они будут у него. Они оба будут у него сегодня вечером.

В его черной сумке лежала смена рубашки и нижнего белья, туалетная сумка и то, что он считал своим "набором для убийства": 9-миллиметровый пистолет с глушителем, Glock 19, нож-стилет и бритва девятнадцатого века. Там также была рояльная струна. Шапочка хирурга и упаковка латексных перчаток, хотя роскошь работы на Филиппинах в эти дни заключалась в том, что такие меры предосторожности были не нужны.

Он закрыл сумку, а его водитель постучал и прислонился в двери.

"Машина готова, сэр, вертолет ждет".

Он быстро прошел к машине, держа сумку при себе, рядом с ним на черном кожаном сиденье. Поездка была медленной. В это время дня движение было интенсивным, и им пришлось пересечь центр города, чтобы добраться до аэропорта, где ждал вертолет.

К тому времени как они добрались туда, солнце уже опустилось на небо, отбрасывая медный свет и длинные тени.

По пропуску он без задержек прошел через службу безопасности, и в дипломатическом зале его встретил пилот, который сразу же провел его через частные ворота и вывел на асфальт. Его команда из трех человек уже находилась на борту AVI Copter AC 311. Они поприветствовали друг друга кивками, не обмениваясь словами, и через пять минут вертолет взлетел, пронесся над городом и на скорости около ста восьмидесяти миль в час устремился на юг.

Далеко под ними здания вскоре уступили место широким зеленым полям. Солнце разлило оранжевый свет по горизонту на западе, и поля под ними погрузились во тьму. Зимо закрыл глаза и обдумал поставленную задачу. Это был едва ли план. Они должны были приехать, спросить, где находятся иностранцы, убить Хоффстаддера и забрать женщину для допроса, а затем уехать.

Время в пути составляло чуть больше часа и двадцати минут. Чуть больше чем через три часа они вернутся в Манилу, сделают работу и смогут вернуться домой. Если бы он знал, если бы он мог предсказать, что в ноутбуке окажется такое экзотическое программное обеспечение, то он бы сначала пытал Хэмптона, и ничего этого не понадобилось бы.

Но сожалеть о прошлом было бессмысленно.

Ячейка должна быть найдена и уничтожена, но сначала нужно допросить эту неряшливую, невзрачную девушку, чтобы выяснить, почему Хэмптон заинтересовался ею. Затем ее убьют, как и остальных.

Вертолет громыхал в ночи, быстро продвигаясь на юг.

* * *

Старый дребезжащий автобус въехал на улицу, которую Марион считала Матног Хай-стрит, поздним вечером. Автобус дребезжал, вздрагивал, стучал и выпускал облако черного дыма из выхлопной трубы, а затем выгрузил невероятное количество людей, цыплят, сумок и разнообразных контейнеров с фруктами и овощами.

Марион и Хоффстаддер сидели, улыбаясь друг другу, и наблюдали за красочным зрелищем, когда оно выплескивалось из машины на поздний солнечный свет. Когда последний человек вышел, они последовали за ним. Хофстеддер спросил водителя, где здесь гостиница, и тот ответил, что в городе есть только одна. Улица не имела названия, но она шла параллельно той, по которой они ехали. В двух минутах ходьбы.

"А еда?"

Водитель рассмеялся и широко развел руки: "Везде! Идите вниз, еда везде!"

И они пошли по Хай-стрит. Это были не те Филиппины, которые знал Хоффстаддер, и это были Филиппины, которые Марион почти забыла. Сказать, что она была оживленной, — значит впасть в клише, и все же трудно было придумать другое слово. Это было живое место! Казалось, что у каждого дома есть какой-нибудь рыночный прилавок. На улицах, насколько хватало глаз, стояли моторикши в виде мотоциклов с крытыми колясками, толкающиеся друг с другом во всех направлениях, независимо от того, на какой стороне дороги они находились.